Цзянь

Джейк не взял с собой компьютерных распечаток, оставленных Дэвидом Оу. Какой в этом смысл? Предатель будет все отрицать, чтобы спасти себя, невинный агент - чтобы спасти репутацию Куорри. В этом смысле между предателем и добросовестным работником нет особой разницы.

На войне, - говорил Фо Саан, - слова не имеют смысла. Люди готовы сказать все что угодно, если им кажется, что это даст им хоть какое преимущество. Только действие имеет смысл. Действие есть квинтэссенция намерения.

- Ты нарушил все мыслимые и немыслимые законы Куорри, - сказал Вундерман.

Он сидел в одной рубашке, уронив руки на колени. Джейк обратил внимание на изменения, произошедшие в нем с тех пор, как он стал Директором. Не внешние, а внутренние.

- Не думай, что мы начнем объяснять свои действия или извиняться за них.

- Генри полагает, что ты пришел, чтобы убить нас, - пояснил Донован. Он стоял все на том же месте, куда его поставил Джейк. - Он считает, что твои китайские гены на данном этапе твоей жизни доминируют. И что на уме у тебя только месть.

По его интонации Джейк понял, что Донован тоже склоняется к этому мнению. Он ничего не сказал. Не хватает еще вступать с ними в полемику!

- Джейк, - обратился к нему Вундерман преувеличенно убедительным тоном, каким врач разговаривает с опасным сумасшедшим. - Я понимаю, что тебе нелегко: трагическая смерть Марианны наложилась на травму после реки Сумчун и от гибели твоего дантая во время нападения на Дом Паломника... Столько смертей на совести одного человека - это, пожалуй, многовато даже для тебя. Если ты сейчас сдашься, прежде чем пострадал кто-нибудь еще, я обещаю, что на тебя не будет наложено никакого взыскания. Мы просто разберемся во всем, подлечим тебя...

Джейк с трудом мог узнать человека, который завербовал его в Куорри и провел через программу обучения в этих самых вирджинских холмах. Власть, до которой теперь дорвался Вундерман, развратила его. Ответственность оказалась ему не по силам. Ведь и более устойчивые не выдерживали искуса власти. Кроме того, двойственная жизнь, которую ему приходилось вести, тоже, возможно, преждевременно состарила его.

Донован помалкивал, и это тоже показалось интересным Джейку.

Его глаза, как и глаза Вундермана, постоянно следили за ним, но в них не было страха. Он был спокоен, будто занимался переборкой двигателя своего "Корвета".

Тяжелый взгляд Джейка вернулся к Вундерману, потому что его боковое зрение уловило кое-какие отклонения от нормы. И теперь в его распоряжении были доли секунды, чтобы отреагировать на них. В руке Вундермана он увидел пистолет, и было необходимо срочно принимать решение.

Действие есть квинтэссенция намерения. И его собственная мысль: Человек, подославший убийц, прекрасно знал и меня, и Марианну.

Вундерман!

Грянул выстрел, но Джейка уже не было в той точке, в которую целился Вундерман. Он был в воздухе, и носок его правой ноги уже наносил удар в грудь Вундерману.

Оба с грохотом покатились по полу. Вундерман хряснулся головой, пистолет выпал из его руки и отлетел на середину комнаты. Джейк врезал ему пару "коршунов" в печень, так что у того глаза на лоб полезли.

- Не двигайся!

Джейк оглянулся. Донован держал его на мушке.

- Вообще-то мне надо было стрелять без предупреждения!

- В Куорри обосновался предатель, - сказал Джейк.

На душе его было пусто. Он видел перед собой лица Марианны и Дэвида Оу. Их смерти отмщены. Но почему же тогда так пусто на душе?

- Я полагаю, - сказал Джейк, - ты и сам мог придти к такому заключению. Дэвид Оу был убит за то, что выудил кое-какую информацию из банка памяти компьютера Куорри. То же самое произошло и со Стэллингсом.

Джейк отметил про себя, что глаза Донована широко открылись. В них была растерянность, смешанная с недоверием.

- Генри считает, что этот предатель - ты.

- Значит, это я убил Дэвида Оу?

- Ты убил четырех агентов Куорри за столько же дней.

- Они убили Дэвида, когда он ехал на нашу с ним встречу. А потом гонялись за мной по всему Гонконгу.

- С директивой, где ты классифицируешься как "опасный отщепенец", иначе и быть не могло.

- Кто дал директиву?

Донован не ответил, уставившись на Вундермана.

- Боже мой! - ахнул он, затем взмахнул пистолетом. - Отойди от него.

Джейк повиновался.

Донован опустился на колени, расстегнул воротник на рубашке Вундермана, приложил два пальца к яремной вене. Пульса не было.

Глядя в его серое лицо, он сказал:

- Генри, ты сукин сын.

Они вдвоем отправились в ресторанчик неподалеку от Грейстока, где неплохо готовили французские блюда. Ночные бабочки кружились вокруг фонарей, а за столиками сидели молоденькие девушки со своими парнями, ясноглазые и яснолицие. Нос Донована изрядно припух, но даже в таком состоянии он умудрялся выглядеть элегантно. Именно на него и заглядывались девицы, но не на Джейка. Донован заказал лучшего вина, и они выпили за помин души Генри Вундермана.

Джейк вспомнил, как Вундерман завербовал его тогда на Полуострове.

- За друзей, которых сейчас с нами нет, - произнес он тост, будто Вундерман уехал куда-то в отпуск. По сути, так оно и было: просто бессрочный отпуск...

- За Марианну, - добавил Донован. - Я искренне сожалею, Джейк.

Они допили бутылку до того, как подали блюда.

- Я полагаю, мы никогда не узнаем, как это случилось, - сказал Донован уже за кофе с бренди. - Я имею в виду, что его заставило переметнуться. - Он заказал фазанов и оставил одни косточки. Джейк выбрал креветки, но соус, в котором был явный перебор с рафинированным маслом и где также явно не хватало более важных ингредиентов, оказался ему не по вкусу. Он был благодарен, когда официантка забрала его тарелку.

- Ясно, однако, что Вундерман был в основании того айсберга, о котором говорил Энтони, - продолжал Донован, добавив в кофе немного бренди и задумчиво помешивал ложечкой. - Кстати, ты не слыхал, что Даниэла Воркута, так сказать, главный архитектор того айсберга, получила повышение и теперь возглавляет Первое главное управление?

Джейк сказал, что не слыхал.

- Да, - прибавил Донован. - И не исключено, что она скоро окажется первой женщиной, избранной в Политбюро