Охота на Скунса

В это время к остановке подкатил Ольгин трамвай, и беседа была закончена.

Ольга смотрела на проплывающие за окном трамвая красоты родного города, но не видела их. Тревожные мысли набегали одна на другую, как волны разбушевавшегося моря.

«Петя прав — люди не меняются в одночасье. Всерьез сложившийся характер вообще изменить если и возможно, то очень трудно. Но Леня изменился на глазах. И я… Я и сама это чувствую. Я стала другой. И я уверена, что это сделал он, тот странный человек в шляпе. Савва Морозов, Наверняка это псевдоним или, лучше сказать, кличка», Ольгой внезапно овладел гнев. «Как он смел?! Какое он имел право вмешиваться в структуру моей личности без моего на то ведома? Это равносильно грабежу, да какой там грабеж — это убийство! Он убил прежнюю меня, прежнего Леню Казанцева!»

Внезапно ее взгляд упал на рекламный блок в газете, которую читал сосед справа. «Решаем ваши психологические проблемы!», «Опытный психотерапевт проводит сеансы психоанализа. Успех гарантирован». И чуть дальше: «Приворожу, сниму сглаз, порчу». «Муся, внучка бабы Нюры! Помощь во всех жизненных ситуациях».

Ольга усмехнулась и пожала плечами. Она была уверена, что Савва не дает объявлений в газетах. «Потому что он настоящий» — подумалось Ольге. И вдруг весь гнев на него прошел. Конечно, он поступил неэтично, что говорить, но надо смотреть правде в глаза, лично ей стало жить легче, да, пожалуй, и тем, кто ее окружает. Наверное, то же самое может сказать и Леня Казанцев. Но если бы несколько дней назад их спросили, готовы ли они к постороннему воздействию на свою психику, они бы скорее всего отказались. «Но ведь невменяемых лечат без их согласия», — подумала Ольга и сама себе возмутилась: «Какая же я невменяемая?» Нет, тут какое-то колдовство. И оправдания этому Савве Морозову нет никакого. Жаль, что он исчез, она бы ему высказала все, что о нем думает…

Ольга подняла голову и увидела в толпе, где-то в самом начале вагона, старомодную черную шляпу. Второй такой не существовало на свете. Ольга поспешно поднялась с места и стала протискиваться вперед.

— Извините, вы сейчас не выходите? Давайте с вами поменяемся… Простите…

Она была в самой середине вагона, далеко от обеих дверей, когда трамвай остановился и открыл двери. Ольга подалась вперед, потом назад, но пассажиры плотно взяли ее в тиски, и она застряла. В последний момент, повернув голову и взглянув в окно через головы пассажиров, она увидела оставшуюся на тротуаре фигуру в зеленой куртке и черной шляпе. Это был Савва.

Но трамвай покатил дальше, человек в зеленой куртке и черной шляпе исчез за поворотом, и Ольга начала сомневаться, да точно ли она его видела, не показалось ли ей. Да и вообще, был ли на свете такой человек или он только ей померещился.

Ольга вернулась домой. Сыновей еще не было, и она спокойно сняла плащ. Но что-то ее насторожило. В квартире витал какой-то чужой неприятный запах. Ольга, как зверь, потянула носом. Вроде бы показалось. Она огляделась вокруг: все как будто было на своих местах и в то же время неуловимо изменилось. Ольга чувствовала шестым чувством: здесь были чужие.

Она прошла на кухню, и тут ее мозг пронзила ужасная мысль: где же кошка? Где Пунечка? Почему она не встретила хозяйку в прихожей, как обычно? Прежняя Ольга сейчас бы в панике заметалась по квартире, выскочила на балкон, побежала во двор звать родную животину. Нынешняя Ольга остановилась и стала анализировать факты. Она ушла из дома последней, так как ей нужно было только ко второму уроку, пришла же она домой, судя по всему, также первой. Котлеты не тронуты, в раковине не стоит пустая тарелка и чашка (никогда не помоют без предупреждения!). Сыновья не появлялись, а больше ключей от квартиры не было ни у кого.

Ольга снова огляделась. Вроде бы все на месте, но тревожное чувство не отпускало. Кто-то был здесь, но зачем? Искали что-то? И где же Пунечка?

— Пуня! Пуня! — в отчаянии крикнула Ольга и внезапно услышала жалобное и казавшееся полузадушенным: «Мяу…»

— Господи, да где же ты?

Ольга никак не могла установить направления, откуда доносился звук.

— Пуня? Где ты?

Она замерла и прислушалась. Стало настолько тихо, что было слышно, как в ванной капли мягко ударяются об эмаль. И вдруг где-то тут совсем рядом послышалось шебуршение. Господи, неужели за холодильником? Забралась, а выбраться назад не может.

— Пуня, ты здесь? — громко спросила Ольга, подойдя вплотную к гиганту «Стинолу».

«Мяу», — утвердительно ответила кошка и сделала попытку выбраться.

— Ну что с тобой делать? — вздохнула Ольга. — И как ты только туда забралась? Ну что мне теперь делать, как я эту махину сдвину с места, а? Что ж, придется ждать, пока придут Петруша с Павлушей. Так ведь они неизвестно когда заявятся, а ты что, так и будешь там сидеть?

Ольга отошла и с сомнением оглядела трехкамерную махину, которая была значительно выше ее самой. А если она его уронит, что тогда? Да еще на себя? Может быть, позвать кого-то из соседей?

Это было совсем не так просто. Они жили в этой квартире всего три года, и коротко познакомиться с соседями Ольга не успела. В старой хрущевке подвинуть холодильник, да хоть передвинуть всю мебель в квартире, не было проблемой. Равно как оставить у кого-то ключи, занять соли и тому подобное. Там Ольга жила с детства и знала абсолютно всех, а здесь в лучших традициях большого города едва узнавала в лицо тех, кто жил на той же лестничной площадке, а остальных не знала вовсе. И вот теперь нужно идти к соседям. Не очень-то удобно обращаться с такой необычной просьбой. Но Пуня за холодильником мяукала так жалобно. Неужели ей там сидеть до самого вечера?

Ольга вышла на лестничную площадку и, преодолев внутреннее сопротивление, позвонила в соседнюю дверь, Никто не откликнулся. Разумеется, этого и следовало ожидать: время — четвертый час, все на работах, в институтах, школах и детских садах. Никого не оказалось и во всех других квартирах. «Вот так, — подумалось Ольге, — убивать будут, хоть кричи — не докричишься».

Однако вопрос с кошкой надо было решать, и Ольга спустилась этажом ниже, рассчитывая здесь найти подмогу. Она поднесла руку к кнопке звонка, когда услышала за спиной глуховатый голос, первые звуки которого заставили ее вздрогнуть.

— Здравствуйте, Ольга Васильевна, вам помочь? Ольга резко повернулась. Перед ней стоял Савва.

— Помочь — в чем? — спросила она невежливо, опустив даже непременное «здравствуйте».

— Ну как в чем? — пожал худыми плечами Савва. — Животину-то надо ослобонить. Чего ж ей маяться за холодильником.

— Но… — Ольга хотела спросить: «Откуда вы узнали?» — но ничего не сказала, а только кивнула: — Хорошо. А вы уверены, что мы с вами справимся?

— Абсолютно, — ответил Савва и улыбнулся.

— Хорошо, пойдемте.

Они поднялись этажом выше и вошли в Ольгину квартиру. Ольга с сомнением смотрела на долговязого и худого Савву, однако он оказался значительно сильнее, чем можно было подумать. Он без труда отодвинул холодильник, кошка выпрыгнула из своей тюрьмы и сразу же бросилась под пальто, висевшие на вешалке. Она всегда пряталась здесь, когда пугалась.

— Боже мой, что с ней? — У Ольги упало сердце.

Кошка была вся облита зеленой краской, а к хвосту было что-то привязано.

Савва наклонился и бережно вытащил испуганную Пунечку наружу.

— Просто зеленка, — сказал он, рассмотрев яркие пятна на шкурке. — А вот это придется отрезать. Принесите, пожалуйста, ножницы.

К хвосту кошки скотчем была прилеплена записка: «Счетчик включаем завтра».

— Господи, какое варварство! — Ольга не смогла сдержать слез. — Мучить ни в чем не повинное животное! Я уверена, это они забросили ее за холодильник. Сама она не могла туда забраться.

— Я с вами совершенно согласен, — кивнул Савва.

— Живодеры, — Ольга выбросила скотч вместе с запиской в мусорную корзину, — бесчувственные скоты.

— Не уверен, — ответил Савва, осторожно опуская все еще испуганную кошку на пол. — Скорее всего, совсем наоборот. Они не хотели встречаться с вами лично, видно, им уж очень тяжело дался ваш предыдущий разговор. Слишком уж вы их задели за живое.