Шутник

Неудивительно, что он сидел ночью и кусал себе ногти.

— Господин желает вас видеть.

— Меня видеть… — точно проснулся он. — В такой час? Кто он? Чего он хочет?

— Он ожидает в автомобиле.

Элленбери быстро вскочил и выбежал из комнаты

— Это вы, Элленбери? — раздался голос из темного автомобиля.

— Да, мистер Гарло.

— Вы должны навести справки по делу Гиббинс; вероятно, завтра же Карлтон к вам зайдет, он ведь узнал, что письма посылались из Норвуда. Отчего вы их не посылали из Лондона?

— Я думал… я хотел действовать подальше от моей конторы.

— Все-таки вы могли посылать их из Лондона. Не пытайтесь скрывать, что письма посылались вами. Миссис Гиббинс была ваша прежняя служанка. Вы когда-то говорили, что у вас была служанка с похожим именем…

— Она уже умерла, — начал Элленбери.

— Тем легче вам лгать! — был ответ. — В Рата-синдикате все идет гладко?

— Все в порядке, мистер Гарло.

— Хорошо.

Вот весь Гарло! Не просит, а приказывает, и никогда не сомневается, что приказ будет исполнен.

Элленбери медленно пошел назад в свой кабинет, отпустил прислугу спать и до утра изучал расписание континентальных поездов: Мадрид, Мюнхен, Кордова, Бухарест — чудные места!

Когда он проходил мимо спальни жены, она позвала его.

— Мне нездоровится, — капризно сказала она, — я не могу спать.

Он легко успокоил ее, зная, что в десять часов она поужинала так, что сельский рабочий был бы сыт.

Глава 14

Гарло обладал даром предвидеть поступки своих врагов. Джим пришел на другое утро в контору Элленбери, и когда тот отказал ему в приеме, Карлтон подал свою карточку.

Через несколько секунд клерк ввел его в какой-то шкаф — так мала была комната. Элленбери встал из-за своего миниатюрного бюро и протянул ему слабую влажную руку.

— Здравствуйте, инспектор, — сказал он. — К нам редко заходят гости из Скотленд-Ярда. Могу спросить, что вам угодно?

— Я собираю справки по делу о смерти женщины по фамилии Гиббинс, — сказал Карлтон.

Элленбери не удивился. Он низко наклонил голову, как бы обдумывая ответ.

— Это о женщине, которая была вытащена из Риджентского канала несколько недель тому назад; я припоминаю следствие.

— Ее мать, Луиза Гиббинс, получала каждый квартал тринадцать фунтов пенсии, которые высылались вами, как я полагаю?

Карлтон рассчитывал своим вопросом так огорошить сидящего перед ним человека, что тот выдаст себя, но Элленбери опять опустил голову.

— Совершенно верно, — сказал он. — Я знал ее мать, славная была старушка, она некоторое время служила у меня. Она была очень заботлива к моей больной жене, и я уже несколько лет выплачиваю ей пенсию. Я не знал, что она умерла, пока дело об утонувшей женщине не поступило в суд.

— Пенсия прекратилась до обнаружения этих трагических фактов, — сказал Джим Карлтон и опять был поражен, когда Элленбери согласился с этим.

— Она была приостановлена, но не прекращена, — сказал он, — случайно деньги не были посланы в обычное время. К несчастью, а может, и к счастью, я заболел. Как только я вернулся в контору и отослал деньги, я узнал о смерти миссис Гиббинс. Ясно, что эта женщина вместо того, чтобы известить меня о смерти матери, скрыла этот факт, чтобы продолжать пользоваться пенсией. Если бы я узнал об этом, пока она была жива, я, конечно, подал бы на нее в суд за присвоение денег.

Карлтон понял, что о его визите Элленбери уже предупредили и что дальнейшие расспросы могли возбудить подозрение у Гарло. Поэтому он довольно ловко закончил разговор.

— Полагаю, что это последний мой допрос по поводу данного дела, — сказал он, улыбаясь. — Простите, что я вас побеспокоил, мистер Элленбери. А вы никогда не видели миссис Энни Гиббинс?

— Никогда, — ответил Элленбери, и Джим по его тону понял, что он говорит правду.

Контора мистера Стеббингса была неподалеку, и Карлтон от одного юриста пошел к другому.

Эйлин вздрогнула, когда он вошел в ее комнату.

— Мистер Стеббингс? Но зачем же… простите, я не так любопытна, как кажусь!

Стеббингса ничем нельзя было удивить, тотчас же он принял Карлтона и без всяких комментариев выслушал его рассказ.

— Я только однажды видел мистера Марлинга, — сказал он. — Это был буйный, не совсем уравновешенный человек, он уехал в Аргентину и не вернулся.

— А вы наверно знаете, что он уехал за границу? — спросил Джим.

Стеббингс как юрист был слишком осторожен, чтобы выражать уверенность в чем бы то ни было.

— Он взял билет и, вероятно, уехал; его фамилия была в списке пароходных пассажиров. Мисс Элис Гарло приказала навести справки. Полагаю, что ей хотелось как можно скорее прекратить сношения между Марлингом и мистером Гарло. Вот все, что я могу сказать.

— Как вы думаете, Марлинг мог подпасть под влияние Гарло?

— А кто в мире может устоять против власти Гарло? — резко спросил нотариус. — Я очень мало знаю о том, что делается вне моей профессии, но я пришел к заключению, что мистер Гарло тиран. Я употребляю это слово в его оригинальном и историческом значении, — поторопился он прибавить.

Джим попытался узнать что-нибудь о прежней жизни Гарло. Он был особенно заинтересован завещанием, но тут Стеббингс оказался тверд, как адамант. Он намекнул, что если бы у полиции был ордер от судебного следователя, он должен был бы рассказать все, что знает о своем прежнем клиенте, иначе же…

Когда Джим уходил, Эйлин не было в ее комнате, и он покинул Блумсбери, полностью сознавая, что из его визита ничего не вышло.

На углу у тротуара стоял блестящий лимузин, но Джим так был поглощен своими мыслями, что не заметил бы его, если бы сидящий в автомобиле человек не позвал его по имени. Джим вздрогнул и повернулся.

— Я узнал вас, — веселым голосом сказал Гарло; его манеры были образцом любезности. — Вот счастливая встреча!

— Для кого из нас? — улыбнулся Джим, опираясь локтем об оконное отверстие и смотря прямо в лицо Гарло.

— Надеюсь, для обоих! Садитесь, я отвезу вас, куда вам надо. У меня есть к вам приглашение и предложение.

Джим сел в автомобиль. Гарло был отличный шофер,

— Не согласитесь ли вы зайти ко мне? Может, у вас найдется время?

Джим согласился. Пока они не вошли в библиотеку, Гарло не говорил ни о чем серьезном.

— Кто-то следил за вами, — сказал он, — я видел краешком глаза. Конечно, кто-нибудь из Скотленд-Ярда. Закон очень дорожит вами, мой милый, — слегка засмеялся он. — Но я на вас не сержусь за то, что вы не доверяете мне! По моей теории лучше подвергнуть полицейскому надзору дюжину невинных людей, чем упустить одного преступника. Только это слегка действует на нервы, если вы знаете, что за вами следят. Хотя я, конечно, мог бы сразу прекратить это: мог бы купить газету «Курьер», как раз продается, и сделать вашу жизнь очень неприятной; мог бы подстроить так, что дюжина членов парламента сделала бы запрос, чем вы, черт возьми, занимаетесь. Да, есть такое множество способов сломить вас и ваше непосредственное начальство, что они даже не умещаются в голове.

У Джима было тревожное чувство, что это не только хвастовство.

— Но не беспокойтесь, — продолжал Гарло, — это мне немного надоедает, но еще более забавляет. Я почти выше закона! Звучит глупо? — Он хлопнул себя по колену и громко рассмеялся. — Конечно, выше, и вы это знаете. Пока я не выкину какой-нибудь штуки, так что даже полиция поймет, что я нарушаю закон, вы не коснетесь меня!

Он ожидал возражений, но Джим молчал, он был доволен, что Гарло много говорит.

Вошел лакей, катя перед собой небольшой ящик на колесах. В нем оказался серебряный чайный прибор, бутылка виски, сифон и стаканы.

— Я никогда не пью, вернее сказать, очень редко, с детства я приобрел неприятную привычку пить чай. — Гарло поднял бутылку. — Может быть, вам?

— Тоже чаю, — сказал Джим.

Гарло в знак согласия наклонил голову.

— Вы очень умный юноша, — сказал он. Джим скептически улыбнулся, — Я не люблю скромности, которая заключается в самоуничижении. Вы умны. Я следил за вашей карьерой и заинтересовался ее началом. Если бы вы были обыкновенный полицейский чиновник, я бы и внимания на вас не обратил. Но вы нечто особенное.