Смертоносная чаша

– Я знаю, милая. К тому же Толмачевский – мой друг.

– Друг?! – Она широко открыла глаза и, мне показалось, чуть разочаровалась. – А я думала, у вас другие друзья. Толмачевский всегда думает только о деньгах. Хотя… Анна тоже любит роскошь, но она никогда не гнушалась общаться с офциантками. Я ее хорошо знала, но о вас она ничего не рассказывала! Странно, в разговорах она любила упоминать о своих знаменитых друзьях. Но вы…

– А вдруг она тайно в меня влюблена? – Я хитро подмигнул официантке.

Та в ответ пожала плечами и отвела взгляд. Она не поверила, но обижать меня ей не хотелось.

– Ну, миленькая, – не сдавался я. – Ведь вы не можете знать обо всем на свете?

– Вообще-то это часть моей работы, – откровенно призналась она. – И нам, официанткам, очень многое приходится слышать. На нас, как правило, не обращают внимания. Мы – всего лишь обслуживающий персонал. Часть интерьера…

– И неужели она ни разу не упомянула моего имени? – Я сыграл на своем лице искреннее удивление.

Девушка отрицательно покачала головой.

– Она вообще, кроме Толмачевского, никого не любила.

– А своего бывшего мужа? Кажется, он был скульптором?

Официанточка не выдержала. И искренне расхохоталась.

– Мужа? Да о чем вы говорите! Она в жизни не была замужем! И об этом я тоже не раз слышала! Она все время повторяла Толмачевскому, что хочет, чтобы только он был ее первым и последним мужем!

– Ну, хорошо, если вы такая всезнайка… – Я безнадежно махнул рукой. – Я все равно знаю больше вас! Ведь до Толмачевского она была безумна влюблена еще в одного моего приятеля, Стаса Борщевского.

Не скажу, что рассчитывал на многое, упомянув вскользь имя Стаса: вполне вероятно, если он любил Анну, то мог бывать в «Плазе». Но неожиданно для меня и моего друга Вано мы узнали то, чего и не ожидали. Официантка, услышав имя Стаса, вначале удивленно взмахнула ресницами, а потом наморщила лоб, словно что-то припоминая.

– Стас Борщевский? Ах, да! Это известный танцор! Красивый такой! И всегда печальный… О Боже! Но его же убили! Это правда?

Я изобразил на лице скорбь и, как положено, помолчал. Девушка правильно расценила молчание артиста, с сочувствием глядя в мои глаза.

– Так он был вашим приятелем? Мне очень жаль… Но вы ошибаетесь. Они даже не сидели никогда за одним столиком. Да он и появлялся здесь всего пару раз. Я даже не могу сказать, насколько они были знакомы. По-моему, они вообще не питали друг к другу симпатии.

– Иногда люди неприязненно относятся друг к другу, но это всего лишь дополнительный факт того, что когда-то они были близки.

Официантка упрямо покачала головой.

– Никогда! Он однажды зашел сюда, постоял в дверях. А я как раз подносила шампанское к столику Толмаческого. И, помню, Анна сказала: «Как надоел этот мальчишка! Он вообще все всегда портит. Да и Нюта не знает, как от него избавиться…»

– Нюта?! – Я подскочил на месте. – Но разве Анну не называли Нютой?

Официантка снисходительно улыбнулась.

– Вы любите женщину и даже не знаете,