Забирая дыхание

Через три недели он очень выгодно застраховал ценные ковры, нашел пятнадцать старых шеллаковых пластинок Джимми Роджерса, четыре пластинки раннего Бенни Гудмена и даже мессу в Нотр-Дам. Он был невероятно горд своими достижениями и с нетерпением ожидал момента, когда сможет преподнести Фридриху сюрприз.

Незадолго до Рождества он поехал к нему.

— Не могу в это поверить! — воскликнул Фридрих. — Ты настоящий чародей! Я в тебе не ошибся. Это классно, парень! — Он усадил его на стул. — Есть идея! Наберись терпения минут на десять. Мне нужно по-быстрому перезвонить. Возможно, появится фантастическая работа для тебя.

Через четверть часа Фридрих вернулся с двумя бокалами шерри и уселся напротив Матиаса.

— Слушай внимательно, — сказал он. — Мой друг Губертус подыскивает уютное любовное гнездышко в Берлине. В центре, с двумя комнатами, с маленькой террасой на крыше, с открытой современной кухней. Важно, чтобы там был еще и гараж: открытая спортивная машина Губертуса не должна стоять на улице. Дело непростое, и мой друг не хочет иметь ничего общего с маклерами, понимаешь? Они слишком глупы, и велика опасность того, что в один прекрасный день они просто позвонят ему домой, чтобы пригласить на осмотр квартиры. Ну а что будет потом, ты и сам можешь представить! Итак, действуй и будь внимателен. Мой другие поскупится на комиссионные, можешь быть уверен!

Матиас ехал домой в прекрасном настроении. Стоит захотеть, и он сможет добиться всего! Если только никто вроде Тильды не будет вставлять ему палки в колеса. Жизнь была прекрасна, а мир создан для того, чтобы он его перевернул.

17

В прекрасном настроении Матиас расхаживал по универмагу «KaDeWe» [6].

С первых самостоятельно заработанных денег он хотел купить себе подарок и одновременно сделать вклад в свою профессиональную карьеру. На свеженапечатанных на страшно дорогой бумаге визитных карточках красовалось его полное имя: МАТИАС АМАДЕУС ФОН ШТАЙНФЕЛЬД, а ниже он велел напечатать «менеджер-организатор». И пусть люди думают, что бы это значило.

Его визитные карточки производили впечатление, и Матиас это знал. Еще никогда он не видел таких дорогих, бросающихся в глаза, необычных визитных карточек, и это наполняло его гордостью. Не прошло и получаса, как он забрал их из типографии, и даже здесь, в «KaDeWe», время от времени останавливался, открывал коробку и восторгался ими. Визитные карточки делали его личностью, перед которой он испытывал уважение и восхищение.

Матиас совершенно четко знал, что ему нужно, и поехал в лифте на четвертый этаж, а там сразу прошел в отдел письменных принадлежностей, где продавались авторучки всех цветов, форм, размеров и по любой цене. Большинство их было выставлено в витринах — в изысканных коробочках и ящичках, на шелковых или бархатных подушечках.

У продавца была гладкая, как у младенца, кожа. Он был модно подстрижен, производил прекрасное впечатление и любезно улыбался.

— Я могу что-нибудь для вас сделать? — спросил он негромко, обращаясь к Матиасу, который мечтательно замер перед витриной.

— Да, конечно. — Матиас приосанился и подошел к прилавку. — Я ищу перьевую ручку. Это должна быть совершенно особая ручка! Я не хочу ничего разноцветного или странной формы, ничего вызывающего, понимаете? Но она должна быть необыкновенной! Это должна быть ручка, какой никогда раньше не было, она должна приковывать внимание именно своей уникальностью. Я хочу ручку, которой нет ни у кого! Уникальную вещь. Это должна быть сенсация, иначе я ее не куплю. Поэтому покажите самое лучшее, что у вас есть.

— О каком порядке цены вы думали? — спросил продавец.

— Это зависит от многого, — уклончиво ответил Матиас. — Скажем так: цена должна быть достойной. И ручка должна быть такой, чтобы с первого взгляда было ясно: она своих денег стоит!

Продавец извлек из кармана связку ключей, с ходу нашел подходящий и открыл ящик под витриной. Оттуда он вытащил деревянную коробку размером приблизительно сорок на тридцать сантиметров и высотой десять сантиметров, очень тяжелую на вид. Даже дизайн коробки бросался в глаза: она напоминала две лежащие друг на друге толстые рамы для картин, причем у верхней была грубоволокнистая структура корабельного каната.

«Словно сундук с сокровищами, и все для одной-единственной перьевой ручки, — подумал Матиас, — это фантастика!»

Осторожно, кончиками пальцев, почти торжественно продавец открыл драгоценный сундучок, и их взору предстала благородная ручка — черная, в серебряной отделке, с гравировкой по серебру «Америго Веспуччи» и деревянным колпачком.

Перо было из настоящего золота. И все это лежало на подушечке из бархата бежевого цвета рядом с маленьким пузырьком для чернил.

— Я сейчас объясню, что в ней особенного, — сказал продавец, — но сначала возьмите ее в руки.

Ручка была тяжелая — тяжелее, чем думал Матиас. Он прикоснулся к ней нежно, словно к щеке любимой, и у него возникло ощущение, что от нее исходит огромная сила. Она была словно скипетр — символ власти. Ею он будет подписывать договоры, которые изменят его жизнь, которые наконец сделают его тем человеком, каким он хотел бы быть. Этой ручкой он станет писать слова, которым не будет равных. Гениальность начиналась с этого первого аксессуара.

— Вы, наверное, удивляетесь, что колпачок сделан из дерева, — начал продавец тихим голосом, чтобы еще более усилить эффект от своих слов. — Речь идет о настоящем дереве с верхней палубы корабля, на котором великий мореплаватель Америго Веспуччи отправился в путешествие. Как вы знаете, он был первооткрывателем Америки и дал континенту свое имя. В тысяча пятьсот девятом году корабль затонул во время ужасного шторма в заливе Генуи, когда Америго Веспуччи находился на обратном пути в свой родной город Флоренцию. Останки корабля были подняты со дна моря в начале двадцатого века. Лишь несколько ручек было сделано из ценного дерева палубы, и каждая из них является уникальной. Вы, так сказать, всегда будете держать в руке кусочек самого знаменитого парусного корабля в мире.

На Матиаса этот рассказ произвел огромное впечатление. Ручка очень ему понравилась, а история тронула и заинтересовала не меньше. Именно о такой он мечтал!

— Я возьму ее, — сказал он и в этот момент испытал нечто похожее на зарождающуюся страсть. Эта ручка будет сопровождать его. Всю жизнь. Во всем, что бы он ни делал.

Этажом выше он купил костюм антрацитового цвета с подходящим жилетом и галстуком, а на первом этаже пару итальянских полуботинок из телячьей кожи, которые, как Матиас считал, великолепно подходили к его новой ручке. Он хорошо запомнил, что сказал ему Фридрих на прощание: «Парень, ты не имеешь права забывать одно: самое важное — это твоя обувь. Она демонстрирует твой характер, твое общественное положение, твой имущественный статус и твой вкус. И я хочу, чтобы твои каблуки стучали по мраморному полу!»

Он вышел из «KaDeWe», потратив четыре тысячи двести марок. От первых самостоятельно заработанных денег у него осталось всего триста марок, но он был чрезвычайно доволен собою. В принципе, он был по-настоящему счастлив.

Он знал, что так было бы разумнее, но у него не было никакого желания прятать свои сокровища.

Не прошло и двух дней, как Тильда обнаружила костюм, туфли и, конечно же, роскошную ручку. А также увидела чеки из «KaDeWe» на письменном столе.

Матиас воспринимал Тильду последнее время как толстую, вечно страдающую и не расположенную к движениям беременную женщину или как визжащую фурию.

Но в этот вечер она была другой.

Матиас сидел за письменным столом, перелистывая глянцевый проспект гольф-клуба и изучая условия приема в него, когда Тильда вошла в комнату.

— Ты что, совсем с ума сошел? — негромко спросила она. — Ты ненормальный? У тебя с головой не в порядке?