Поражающий агент

Итак, он следил за Каблуковой, оценивал все ее звонки, запоминал всех, кто входил с ней в контакт и кто имел к ней отношение. Он надеялся, если удастся, найти с ее помощью того, кого долго искал. И не только он один, надо сказать. Этого человека, по слухам, хотели видеть и правоохранительные органы, но особенно те, кто нанял мужчину за очень неплохие деньги. И при этом – ничем не засветить себя, ничем лично не заниматься. Незамедлительно представлять полный отчет своим работодателям, а также следить за всеми, кто будет проявлять к Каблуковой интерес. Черновую работу будут делать другие.

После стольких дней слежки он был уверен – Степанов прячется у нее в доме. Больше идти ему некуда. Если только он не оторвался совсем и не уехал в какую-нибудь тмутаракань. Но в таком случае ему было бы трудно поддерживать связь с внешним миром, и вряд ли Степанов пошел бы на такой вариант. Либо за границу. Нет, тоже вряд ли.

Итак, сегодня он достанет этого человека, исчезнувшего так не вовремя, когда группировке, в которой он не последний человек, нужна ее касса. Мужчина не испытывал ни ненависти, ни радости. Он даже не гадал: сбежал ли Степанов с общаковыми деньгами, или случилось что-то иное. Обычное небольшое профессиональное возбуждение. Он был уверен, что все сделает правильно. Главное, чтобы подчиненные не подвели. К самой Каблуковой он относился со смешанным чувством. Когда так погружаешься в жизнь человека, он поневоле становится тебе интересен. Интересная штучка, ничего не скажешь. Только на этот раз, подруга, ты оказалась не в том месте и не в то время. Так что извини. Против тебя лично никто ничего не имел бы, если бы не занялась мужскими играми.

Он еще раз посмотрел на часы. До назначенного времени оставалось еще два часа. Как раз до того момента, когда она ляжет спать. Но снимать наблюдение с ее дома нельзя. Конечно, его уже сменили, но проверить не мешает. Он достал мобильный, набрал номер и бросил:

– Как ситуация? Так. Из дома никто не выходил? Как соседи? Посторонние на улице не появлялись? Отлично. Ждите.

Ксения разогрела ужин в микроволновой печи, поела, загрузила посудомоечную машину. Она еще хотела перед сном немного поработать.

Прошла в гостиную, включила телевизор. Монотонное бормотание диктора успокаивало. Уж себе-то она может признаться: на этот раз она впуталась в такое дело, которое может плохо кончиться. И слежка, которую она заметила, сначала развлекала, потом стала, мягко говоря, напрягать. Всякое бывало и прежде, но нынешняя ситуация с Георгием Седым оказалась покруче всех остальных, потому что ее клиент, как оказалось, был нужен буквально всем!

А ей нужно было, чтобы те, кто следил за ней и домом, продолжали думать, что она ни о чем не знает. А если они уже установили какую-нибудь скрытую камеру?! От этой мысли ее передернуло, она подошла к окну и безотчетно плотно закрыла жалюзи. Она должна вести себя более чем осторожно. В подобных ситуациях не бывает мелочей.

Она вернулась в кухню, налила себе кофе, захватила портфель с документами и вернулась в гостиную. Разложила бумаги на журнальном столике, но погрузиться в работу получилось не сразу. Телевизор все-таки сбивал. Там брали интервью у какой-то легендарной диссидентки. Такой легендарной, что ее никто уже не помнил, Ксения – наверняка во всяком случае. Диссидентка на вопрос о том, тяжело ли было бороться против существовавшей власти, неожиданно воодушевилась:

«А мы не боролись против существовавшей власти или ее законов, милочка! Напротив. Мы боролись за то, чтобы заставить власти исполнять собственные законы, чего они никогда не делали. У нас ведь всегда были прекрасные конституции – что сталинская, что брежневская. Только они же плевать хотели на то, что там написано!»

Ай да умница, старушка! Ксения нечасто слышала такую простую и глубокую мысль. Вот, скажем, ее работа. Те, кто читал Конституцию Российской Федерации, этот самый главный к исполнению на территории страны документ (а власти, представители МВД и прочие облеченные властью лица по долгу службы обязаны были с ней ознакомиться), должны знать, что личность, гражданин, его безопасность выше других ценностей. Так было написано в Конституции, и с этим Ксения была согласна на все сто процентов. Ее профессия была защищать людей, ибо каждый человек имеет право на защиту. Это не ее личные выдумки, это закон, по которому все должны жить.

И как часто ей приходилось объяснять эти азы доблестным органам! Нельзя сказать, чтобы там очень любили таких, как она. Чаще всего к ней относились как к помехе, назойливому насекомому. Они – это закон, так они думают. А криминал уверен в обратном. Законом становится одно из двух: «прав тот, у кого больше прав», и «прав тот, кто сильнее». Жизнь отдельного человека ничего не стоит.

Адвокатская профессия вообще подразумевает, что ты сам себе защита, надежда и опора. Обычные люди относятся к ней почти так же, как к милиции. «Да кому вы нужны! – часто приходилось слышать ей. – Всяким жуликам, убийцам и бандитам помогаете. Их стрелять надо, а вы их защищаете, – значит, вы с ними заодно. Как можно помогать убийце?!» С другой стороны, почти теми же словами обыватели поливают и милицию: дескать, она продажная, совсем совесть потеряла, никого не ловит, в сговоре с бандитами. Но, если их обижают, люди все равно идут к ментам. Хотя кто-то более состоятельный, возможно, и предпочтет услуги частных детективов. И при всем при этом адвокату приходится крутиться, потому что он не только обывателей раздражает. Противной стороне, то есть всей следственно-правовой машине, тоже не нужны те, кто лезет под тяжелые колеса правосудия, нарушая их неотвратимое вращение.

Вот и сейчас, похоже, она очутилась между молотом и наковальней. Ну и что, что она защищает Степанова? Он разве не человек? Он не имеет права на адвоката? Или она настаивает на том, что он ягненок и мухи за свою жизнь не обидел?! Да ничего подобного. Просто она доказывает этим остолопам в погонах и мундирах, что его, степановское, право на законную защиту ничуть не слабее любого другого.

Ксения поежилась, опять взялась за пульт, нашла какую-то развлекательную программу, но тут раздался звонок в дверь.

В принципе она никого не ждала. Гости могли оказаться нежелательным сюрпризом. Ксения схватила радиотелефон, чтобы в случае неожиданности быстро успеть набрать номер милиции. С трубкой в руке она на цыпочках прошла к двери.

– Кто там? – спросила громко, стараясь, чтобы голос казался холодным и невозмутимым. Сохраняй спокойствие и уверенность – и половина дела сделана.

– Ксения Владимировна, это Валера беспокоит. Вы мне обещали отдать старый телевизор, помните? Или я не вовремя?

Ксения осторожно посмотрела в глазок. Действительно, сосед Валера. Черт. И действительно ведь, договаривалась отдать старый хлам с чердака, забыла. Она открыла дверь:

– Заходите, конечно. Заработалась, совсем из головы вылетело.

Сосед вошел, а она, быстро оглядев темную улицу, захлопнула дверь и заперлась на все замки.

– Вы уж извините, Ксения Владимировна, что я к вам на ночь глядя, но вас ведь днем дома не застать, – говорил тем временем Валера, проходя в гостиную.

– Чай будете? – спросила его Ксения.

– С удовольствием.

Он сел на диван и с интересом огляделся.

– Все работаете? – крикнул он ей. – А отдыхать когда?

Из кухни появилась Ксения. На маленьком подносе стояли чайник, чашка, сахарница, тарелочка с бутербродами, розетка с вареньем.

– Да что вы! – замахал руками сосед.

Но Ксения сходила на кухню еще и за салатом.

– Вижу, новости смотрите, – сказал Валера, прихлебывая чай. – Ну вам надо, конечно. А я уже перестал.

Пригласила, на свою голову. Ей не очень улыбалась мысль, что сосед засидится и она не успеет поработать. Завтра ведь собиралась встать пораньше. В ее возрасте недостаток сна тут же скажется на лице. Уже не девочка. Это раньше можно было поспать несколько часов, встала – и как огурец. А сейчас… Морщинка тут, морщинка там. Да и вообще, какой-никакой, а посторонний человек в ее доме в это время был совсем некстати. Но слесарь Валера всегда так хорошо к ней относился, всегда старался ей помочь, что-то починить, принести. Он был простым человеком и не скрывал своей благодарности. Несколько лет назад Ксения выручила его единственного сына из беды. Миша рос без матери, у отца, вечно занятого на работе, а потом заботами по дому, не всегда хватало времени. Миша стал изрядно выпивать. Как-то раз на глазах у кучи свидетелей он подрался из-за девчонки, и около десятка человек слышали, как он грозил своему противнику, что убьет его, если тот полезет к Любке еще раз. А через пару месяцев его соперника нашли мертвым, с ножом в боку. Все, как водится, сразу вспомнили про тот случай с дракой, и в милиции всем все стало ясно. Обычная бытовуха, с кем не бывает. Мишка уперся и твердил, что не виноват. И с девчонкой той уже, дескать, не встречается. Валера тогда просто почернел, и Ксения взялась помочь соседу.