Запретное кино

Шестерка Шуранова оказался на месте.

— Есть дело на сто баксов, — сразу перешла она на киношный язык.

— Круто.

— Я вчера в комнате этой сережку выронила. Открой на минутку.

— Деньги вперед.

Клавдия пошла не в туалет.

Она открыла кожаную дверь и позвала:

— Галя, можно вас на минутку?

Девушка удивленно вскинула голову и снова поправила волосы.

— А что?

— Выйдите сюда, пожалуйста, — попросила Клавдия.

Галя грациозно вышла в коридор.

— Вы Шуру давно знаете?

— Кого? — не поняла девушка.

— Ну Шуру, — руками показала Клавдия воображаемую бороду.

— Алешу?

— Да, Алешу.

— А вы сказали Шуру. Он не Шура, он Алексей.

В точку, подумала Клавдия.

— Да, мы знакомы уже пол года. А что?

— Идемте со мной.

— Алеша меня звал?

— Да-да, звал. Двадцать девятая аппаратная. Догоняйте.

И Клавдия бегом бросилась обратно.

Как она и рассчитывала, Галя шла за ней медленно и степенно. Значит, полминутки у нее есть.

Перед дверью она сбавила ход, успокоила дыхание и, войдя, сказала:

— Вот кассета, ставьте. Только она на конце, надо перемотать.

Видеомагнитофон уже работал. Шуранов вдвинул кассету в ячейку и нажал кнопку перемотки.

— Да нет, она на начале.

— Тогда включайте.

Он нажал пуск и как раз в этот момент дверь распахнулась.

Шестерка распахнул дверь.

— Ищи. Только быстро.

— Ты не поможешь? — спросила Ирина.

Шестерка опрометчиво шагнул за ней.

Ирина глянула на свою узкую юбку и сказала смущенно:

— Не посмотришь под столом?

Шестерка наклонился.

И Ирина коротким ударом ребра ладони по третьему позвонку заставила сначала нелепо мотнуться его голову, а потом все тело обрушиться на пол мешком с костями.

— Господи, что я делаю? — сказала она еще по инерции американских реплик и взялась за дверцу в стене.

Шура вскочил, нажав сразу же на кнопку «стоп».

Клавдия даже не успела обрадоваться.

— Ты чего? — опешил Шуранов. — Я же просил подождать.

— А чего ждать? — подошла к двери Дежкина, не давая ответить девушке. — Пусть тоже посмотрит. А то потом скажете, что вам не понравилось. Включайте.

— Галка, иди, пожалуйста, к Вадику. Я скоро, — сказал Шуранов, испепеляя взглядом Дежкину.

— А что вы хотите смотреть? — простодушно поинтересовалась девушка.

— Дип дес, — сказала Клавдия.

— А что это такое?

— Да включайте, Шуранов. Пусть ваша девушка увидит, чем вы торгуете.

Шура впал в ступор. Этого Клавдии и нужно было.

Она вынула из-за спины умыкнутые из-под носа Шуранова ключи, быстро на два оборота заперла дверь, а потом размахнулась и метко запустила ключи в открытую форточку.

Дверца скрипнула и отвалилась.

На Ирину пахнуло застоявшимся людским потом. Она включила фонарь и посветила внутрь. Нет, это был не сантехнический и не пожарный шкаф — это была тюрьма.

Узкий, пол метра в ширину коридор шел вниз. Ирина стала пробираться боком в глубь его, пока не наткнулась на что-то теплое и мягкое под ногами. Она посветила — на полу, прикованный наручниками к скобе, сидел старый карлик. Рот у него был заклеен скотчем.

Ирина рывком сорвала липкую полосу и только тогда поняла, что это был не старый карлик — это был мальчишка. Только здесь он превратился в старика.

— Сядьте, — спокойно сказала Клавдия. — И выньте вторую кассету. Он, знаете, Галя, хотел мою пленку задаром переписать. Такой ушлый мальчик. Хоть и с бородой.

— Алеша, это что? — пролепетала девушка.

— Это не Алеша, — сказала Клавдия. — Это Шура. Видеопират. Хотя для него слабовато звучит. Знаете, какие фильмы он продает?

— Закройся, тетка! — заорал Шура. — Ты сдурела, да?!

— Он продает фильмы об убийствах людей. Какие-нибудь подонки ловят бомжа или просто несчастного человека, забираются куда-нибудь подальше от людских глаз и начинают его убивать. И все это снимают на видео. А потом несут вашему кавалеру. И он платит за эти мерзости…

— Я тебя убью сейчас, — набычился Шуранов. — Ты совсем не сечешь?

Сядьте, Шуранов. Никого вы не убьете. А меня тем более. — Она достала из сумки удостоверение и ткнула Шуре под нос.

— Читать умеете?

И в этот момент зазвонил телефон.

Клавдия взяла трубку.

Долгое время только слушала, а в конце произнесла:

— Хорошо. Хорошо. Дальше, как договорились. Да, срочно.

Она положила трубку, села и сказала устало:

— Ну а теперь расскажите, Шуранов, самое главное — кто вам приказал спрятать у себя Чалидзе?

— Какого Чалидзе?

— Мальчика. Сына Георгия Чалидзе.

ПОНЕДЕЛЬНИК

16.27

— Арестованные кололись, как орехи, — сказал Левинсон. — Как думаешь, Клавдия, можно такую фразу выдать журналюгам?

— Ты еще по фене с ними ботай, — сказала Клавдия.

— А как?

— Ну, скажи, что по делу о заказном убийстве есть кое-какие существенные подвижки, — голосом Малютова произнесла Клавдия.

— Шутишь?

— Имею право, — сказала Клавдия.

Вчерашний день плавно перешел в сегодня. Она только в два часа ночи вспомнила о том, что надо позвонить домой.

Всю ночь оперативники по Москве брали заказчиков и исполнителей убийства.

Шуранов назвал двоих, а уж за ними потянулась цепочка. Да так быстро, что только успевали мотаться от одного адреса до другого.

К утру все уже сидели в Бутырке. Только самого киллера не взяли.

Его убрали в тот же день. Он был одноразовый.

— Я тоже вспоминаю теперь того интеллигента, — сказала Ирина. — Искали одно, а случайно нашли другое.

— Все нашли, — сказала Клавдия. — И не случайно.

— Ну как же, кто заставлял этого идиота Шуранова, у которого сын Чалидзе был спрятан, запускать в Интернет ролик с настоящим киллером?

— Никто. Это доля его такая горемычная. Больно жаден. Но мальчишку мы все равно бы нашли. Не сегодня, так завтра.

Это верно. Они уже допрашивали Чалидзе, тот плакал совсем не по-мужски, каялся и все благодарил, благодарил…

Конечно, не мог он на старости лет просто так бедокурить. Ему надо было в Бутырку сесть. А уж там он выполнил все, что ему приказали.

Клавдия, вообще-то, понимала его. Для сына на многое можно пойти. Хотя не на все.

Малютов несколько раз заходил, сиял, как новый гривенник. Поздравлял Ирину. И долго-долго тряс руку Дежкиной.

— Ну что? — сказала Калашникова, когда Левинсон, разузнав подробности, ушел. — Пора и по домам.

— Имеем право, — кивнула Клавдия.

— Ох, сейчас спать завалюсь, — мечтательно протянула Ирина.

— Привет из солнечной Швейцарии!

Порогин стоял в дверях, лучезарно улыбаясь.

Женщины бросились его целовать. Он смущался, сам поздравлял их.

— Наслышан, наслышан, что у вас тут за дела. Прямо ух!

— Да что у нас? Ты рассказывай, как у них?

— А я вам подарки привез.

Игорь открыл кейс и достал две коробки.

Одна большая, а вторая поменьше. Красивые, элегантные.

— Это вам, — сказал Игорь и дал Клавдии маленькую коробку. — А это тебе, — отдал Ирине большую.

Клавдия распахнула свою и обомлела — часы. Настоящие швейцарские часы.

— Это что? — спросила Ирина.

— Это энциклопедия. «Вся Швейцария» называется.

В большой коробке оказался маленький диск.

Увидев на лице Ирины плохо скрытое разочарование, он стал оправдываться:

— Ты не думай, это очень ценная энциклопедия, по правде сказать — уйму денег стоит. Правда, не обижайся.

— Дурачок, — нежно сказала Ирина. (Клавдия тактично отвернулась.) — Лучше бы ты сыру привез. А это и на Горбушке можно купить.

В этот день Клавдия опять вернулась поздно. Была немного пьяна, потому что сидели у Ирины и отмечали.