Товар для Слона

— Я так и надеялся, что вы разумно отнесетесь к нашему предложению…

Гнида ты старая, считаешь, взял меня за глотку?

— …захватил с собой, так сказать, официальные данные — где родился, на ком женился. Будет с чего начинать.

— Я просмотрю, а позже передам Анне Георгиевне, пусть начинает работать.

— По мере появления результатов информируйте. Телефончик вы знаете. Звонков ваших я буду ждать вечером.

— Если вечером, то, наверное, после восьми.

— Вот и ладно. Время связи — с двадцати сорока пяти до двадцати одного тридцати.

— Пароль? — я постарался спросить серьезно.

О, да нашим службам безопасности, оказывается, чувство юмора не чуждо! И даже улыбаться они умеют.

— Пусть тот, кто будет звонить, скажет, что его интересует славянский шкаф.

— И окажется, что шкаф уже продан, но есть кровать с тумбочкой?

И мы оба вежливо рассмеялись.

Глава 9

Частное ракло

— Ричард! Я не хочу таких дел! Спроси у Сурика, я дома ни во что такое не лез, жил трудом, и здесь не хочу ввязываться. Мне надо живым и на свободе быть, мне семью кормить…

— Валера, успокойся, дорогой! Дело совсем пустяковое. Никакой крови, никаких трупов. А если прицепятся за железо — всегда тебя отмажем и за все заплатим, и дети твои будут сыты и одеты.

— Детям надо при отце расти, а не скрывать, что отец в тюрьме.

— Валера, уважаемый! Мне неловко тебе напоминать, но когда в Гагре уже стреляли, Руслан не говорил, что опасно, что не хочет ввязываться, — он послал людей и помог тебе и твоим детям.

Валера стиснул зубы, на скулах заходили желваки.

— Хорошо. Никто не скажет, что Валера Костылин не знает чести и долга. В случае чего объяснишь моим детям, что их отец — мужчина.

Ричард, как и в прошлый раз, тайком оглядел «Жабу», вынул бумажник, отсчитал десять пятидесятидолларовых бумажек.

— Это задаток. Сделаешь дело — ещё два раза столько получишь.

Валера, не пересчитывая, спрятал деньги.

Ричард убрал бумажник, достал из наружного кармана снятую на ксероксе схемку — часть карты города.

— Вот это место знаешь?

Валера взглянул на схемку.

— Знаю, конечно. Это же…

Ричард остановил его движением руки.

— Ничего не говори вслух, только да и нет, — предупредил негромко. Ты же ту неделю в ночь работаешь?

— Да, вывозим грунт с площадки…

Ричард снова поднял ладонь.

— …вот этой, — Валера показал пальцем. — Обратным рейсом везем песок с… вот отсюда, отсыпаем дорожное полотно.

— Твое задание — в ночь с понедельника на вторник, в четыре пятьдесят утра стоять вот здесь, за двадцать метров от перекрестка, с работающим дизелем…

В четыре двадцать Валера разгрузился, дернул машину пару раз, чтобы высыпался весь песок и, уже на ходу опуская кузов, двинулся в сторону карьера. Однако не доехал, выключил фонари и резко свернул в переулок. Груженый, с песком, он проскочил маршрут быстрее обычного, чтобы оторваться от Николая, 13–26, который ездил следующим за ним, и потому сумел исчезнуть незаметно.

До назначенного перекрестка ехать было примерно семь минут. Валера остановил КамАЗ на пустыре, не доезжая километра. Здесь у него с вечера было приготовлен сверток — за наполовину разворованным забором вокруг какого-то долгостроя. Огляделся по сторонам, никого не увидел, вытащил из-за забора гнилой мешок. Внутри, завернутые в целлофан, лежали два номера — передний и задний, скрученная трубочкой бумага, рулончик липкой ленты и даже ножницы. Гаечные ключи он специально не готовил — это добро у порядочного шофера всегда в машине, тут никто не прицепится.

Он быстро сменил оба номера, потом прикрыл бумагой надписи «Автопредприятие Метростроя» на дверцах кабины и аккуратно закрепил бумагу липучкой. Прогладил ленту, чтобы везде прихватила, а то на ходу может ветром отодрать. Бумага была синяя, почти точно под цвет кабины, ночью разницу никто не заметит.

Глянул на часы — минут шесть ещё в запасе. Положил ключи в бардачок, взял большую отвертку, обошел колеса, выковырял щебенку, застрявшую кое-где между шашками протектора. Незачем особенные следы оставлять, резина и так не новая, если начнут докапываться, могут найти. Что-что, а такие тонкости он знал. Детективные книжки все читают, только всем важно знать, что наши ихних поймали, а Валеру больше интересовало, как именно удается найти и поймать, когда люди с головой вроде бы все продумали и предусмотрели, а сыщики все равно ухитряются иголку в стоге сена разыскать… Ладно, то, допустим, в книжках, а в жизни не всегда, но Валера понимал, что рассчитывать человек должен не на везуху, а на себя. Кто сделал все возможное сам, тому и удача улыбнуться может…

Сел в кабину, ещё раз огляделся, не осталось ли что незакрепленное, и застегнул ремень. Над ним весь гараж посмеивался из-за этого ремня, но он отвечал всегда одинаково: «Если я убьюсь, ты моих детей вырастишь?» Сам купил ремни, сам поставил — и на своем месте, и на пассажирском, и если сажал кого, заставлял пристегиваться. И никогда никому не рассказывал, как ещё совсем молодым повез девушку кататься на «жигулях» и столкнулся с пьяным на «Волге». Конечно, непристегнутые ехали. Сам-то вовремя отреагировал, уперся руками в баранку, а девушка выбила головой лобовое стекло, повредила шейные позвонки и на всю жизнь осталась калекой… После того случая месяц не мог за руль сесть, хотел вообще из водителей уйти, но зарабатывать все-таки надо…

На месте он оказался точно в назначенное время. Выключил фары, два раза мигнул подфарниками. Впереди коротко вспыхнул огонек, похоже, от спички, засветилась сигарета. С ночи было пасмурно, рассвет запаздывал, Валера едва различал поперечную улицу впереди и темный высокий забор на другой стороне.

Ждать было противно, сильно колотилось сердце, на лбу и на висках проступал пот. В кабине воняло, совсем дерьмовую солярку вчера залил, что ли? Да нет, движок тянул нормально. Нервы, наверное…

Сигарета на той стороне начала смещаться в левую сторону, вот уже почти поравнялась с углом, сейчас скроется… Валера моргнул подфарниками. Огонек остановился.

Теперь пот уже заливал всего, и под мышками, и по хребту. Начала ныть спина — Валера не сразу сообразил, что упирается руками в баранку, а телом вжимается в спинку сиденья. Перевел дух, чуть расслабился. Ну чего ты, чего? Обещал же Ричард, что никаких трупов! Э-э, жалко ему пообещать, что ли? Нет, если мужчина пообещал, значит, так и будет. Руслан честь знает. Надо будет убить — прямо скажет, втемную не пошлет…

Наконец огонек впереди засветился чуть ярче, поднялся, опустился… Валера выжал сцепление, воткнул вторую. Покачал баранку вправо-влево пощупал люфт. Довернул чуть вправо.

На улице по асфальту потянулась с левой стороны светлая полоса чьи-то фары.

Сигарета впереди снова поднялась и опустилась, потом ещё раз, потом застыла — и вдруг резко полетела в сторону, вправо.

Валера отпустил сцепление — резче обычного, и газу прибавил тоже резче обычного. Одновременно успел включить дальний свет.

КамАЗ прыгнул вперед, вылетел на перекресток и ударил краем буфера в светлую легковушку. Валера даже не успел разглядеть, что за машина, заметил только, что удар пришелся высоко, почти под крышу. Со звоном посыпалось стекло, заскрежетал металл, лучи от фар легковушки метнулись с дороги на ту сторону, на забор и тротуар — и осветили вдали человека с собачонкой…

Валера резко вывернул руль вправо, ударил по тормозам, самосвал развернуло, тряхнуло… Теперь и его фары высветили собачника…

Проскакивая мимо него, Валера полностью вырубил свет. Мелькнули слева освещенные ворота в заборе, ещё сто метров — правый поворот, квартал, ещё раз вправо, теперь потише, включить подфарки, ближний свет, спокойно к тому долгострою…

Все, дело сделано. Быстро сменить номера — и как можно скорее вернуться на линию. И так уже три рейса пропустил…