Смерть под кактусом.

— А откуда ты взяла эти фамилии с инициалами?

Мегрэнь запнулась на мгновение и, поднимаясь с

табурета, мимоходом махнула рукой:

— Да валялась у нас бумажка, совершенно случайно... Так, ладно, ребятки, пора! — Она озабоченно глянула на часы. — У меня свидание сегодня, а я еще не готова!

Она вышла в коридор, я встала и, опасаясь, что Юрке взбредет в голову остаться, пошла следом. Оставаться с ним наедине, чтобы расхлебывать Мегрэнин бред, и не могла. К счастью, он проявил чуткость и удалился вместе с сестрой. Захлопнув за ними дверь, я покачала головой:

— Миллионер? Ювелир? Что дальше-то будет?

В воскресенье мне удалось прекрасно выспаться, что само по себе было подозрительно: по всем законам жанра меня давно должна была разбудить Мегрэнь с очередной сенсацией. Однако никто не ломился в дверь, телефон тоже молчал, я поскучала и встала с постели. Машинально пережевывая завтрак, я размышляла о том, что мечта моя — хоть раз спокойно провести выходной день — наконец-то сбывалась, но это почему-то не доставляло ожидаемой радости. Факт, что Юркино вчерашнее сообщение оставило подругу равнодушной, беспокоил и настораживал.

Близилось время обеда, когда меня окончательно заела скука. Я пыталась смотреть телевизор, читать, даже вязать, но мысли бродили где-то далеко, и руки никак не соглашались вступать в хоть какое-нибудь взаимодействие с мозгами. В конце концов я скрипнула зубами и взялась за телефон.

Тайка не снимала трубку так долго, что я забеспокоилась. Деваться ей было некуда, она должна быть дома, так нет...

«Она же вчера на свидании была! — вдруг подумала я. — А если не вернулась?» На Мегрэнь это совсем не похоже. Я нахмурила брови, но тут наконец наша девица проявилась: «Алло?»

Я замешкалась с ответом. Голос у подружки был такой, будто она только что проснулась или пьяна в стельку.

— Тайка? — уточнила я.

— Ну? — то ли подтвердили, то ли удивились на том конце провода, и я решила перестраховаться:

— Таисию Алексеевну можно?

— Свет, ты чокнулась, что ли? Это ж я...

Я на всякий случай еще раз глянула на часы и озаботилась:

— Ты, случаем, не заболела?

— Нет, — обреченно вздохнула Тайка и выдала: — Я влюбилась...

Сраженная наповал, я умолкла. Честно говоря, подобного легкомысленного заявления после первого свидания я ну никак не ожидала. Чтобы вот так с ходу впечатлить мою подругу, кавалер непременно должен был совершить нечто из ряда вон выходящее. Например, плюнуть на ботинок постовому милиционеру или, на худой конец, стать лауреатом Нобелевской премии. И то, и другое было практически нереально. Однако, как бы там ни было, я сразу увидела в сложившейся ситуации свой плюс: судя по сильно поглупевшему голосу, Мегрэнь своим кавалером увлечена не на шутку, и, как следствие, вполне естественно, всепоглощающий интерес к потрепанной коричневой папочке у нее малость поугаснет. Я снова обрету покой, жизненное равновесие и наконец съезжу в отпуск за границу, о чем давно мечтаю. Но тут где-то в самом дальнем углу черепной коробки кто-то противным гнусавым голосом поинтересовался: «А оно тебе надо?»

— Что же произошло?

Из трубки долго неслись томные вздохи, потом подруга забулькала:

— Мы сидели в шикарном ресторане... В отдельном уголке... С фонтанчиком... И со свечами... Потом гуляли по набережной... Он читал мне стихи... — Я хмыкнула, а Мегрэнь снова завздыхала и с чувством загундосила: — «А перья страуса, склоненные, в моем колотятся мозгу...»

Я изумилась силе воздействия поэзии на неокрепшую девичью психику. «Волшебная сила искусства», — решила я и вслух согласилась:

— Ты, право, пьяное чудовище...

Видно, Мегрэнь стихи в исполнении кавалера до конца не дослушала, поэтому за «чудовище» обиделась.

— Сама ты... А коньяк хлещешь — иному мужику не угнаться... Короче, я пришла домой в половине шестого утра и хочу спать.

Пожелав подруге приятных сновидений, я дала отбой.

Итак, у нас появилось новое увлекательное занятие, которое, если смотреть трезво, гораздо больше подходит молодой красивой девушке, чем безудержное копание в далеком, к тому же чужом, прошлом.

— Вот и славно! — громко сказала я и с непонятной маетой глянула на карту, лежавшую на краю стола. — Оно и к лучшему...

Я потянулась через стол и ткнула карту указательным пальцем. Она скользнула по гладкой столешнице и неслышно шлепнулась на пол.

— Светка! — заверещала телефонная трубка. — Какое сегодня число?

Я ответила:

— А день?

— День всех влюбленных, — ядовито пропела я, глянув на часы. Нормальные люди в это время ужинают, Мегрэнь же явно потягивалась в постельке.

— Всех влюбленных? — засомневалась Тайка. — Так это вроде в феврале?

— У нас круглый год, — порадовала я.

Подруга хрюкнула, показывая, что юмор оценила.

— Тебе, дорогая, не понять. Ты не любила.

Настала моя очередь хрюкнуть. Не то чтобы она была права...

— И каковы ближайшие планы пылких влюбленных?

— Через двадцать минут Игорь должен позвонить... Мы в киношку намылились...— забормотала Мегрэнь голосом, полным томного идиотизма.

Вот оно как! Тут я полюбопытствовала:

— Интересно, а откуда вообще этот Игорь взялся? Я имею в виду там, в парке? Кто он такой и чем занимается?

— Студент, учится... Сказал, что шел от приятеля и услышал наш писк...

— А мы пищали? — усомнилась я. — Что-то я не припомню...

— Пищали, не пищали... Какая разница? Впервые на жизненном пути столкнулись с настоящим мужчиной, а ты, как инспектор детской комнаты милиции... Человек героизм проявить хотел, а у тебя сразу подозрения... Или, по-твоему, интересоваться мной можно только с корыстными намерениями?

— Конечно, нет, — торопливо сказала я, хотя, возможно, мой голос звучал не совсем искренне. — Просто я хотела сказать, что как-то это все... необычно... Браслет в сквере отыскал... Как, интересно? На ощупь или визуально?

Чувствовалось, что мои рассуждения подругу здорово раздражают. Попикировавшись еще минут пять, мы распростились явно недовольные друг другом.

Я прошла на кухню и сунулась в холодильник. На автопилоте выудив кефир, взяла стакан и устроилась на подоконнике. После разговора с Мегрэнью на душе остался какой-то весьма противный осадок. Нельзя сказать, что мы поругались, но и нормальным наш разговор тоже назвать нельзя. Не успел появиться этот самый благородный Игорь, как мы начали ссориться.

«Может, просто ревную? — задумалась я. — То Тайка дня без меня не могла прожить, а теперь, пожалуйста: все выходные с... героем-заступником. Хотя, — я глубоко вздохнула, — закон природы, ничего не поделаешь...»

Машинально оглядывая полный ребятни двор, я вдруг заметила на въезде сияющий красный «Опель». Он бодро подкатил к нашему подъезду, я почему-то встала и отступила за занавеску. Через несколько секунд из «Опеля» нарисовался Игорь. Он встал возле открытой дверцы, повертел немного головой и вдруг помахал мне рукой. Чертыхнувшись, я шагнула назад. Ну вот, теперь они подумают, что я за ними подглядываю... А машинка у этого Игоря очень недурна...

«Интересно, чего это студент при такой машине ночью по скверам пешком таскается?» — усмехнулась я, наблюдая за выпорхнувшей из подъезда Мегрэнью.

Игорь моментально извлек из машины букет роз и преподнес даме. Та тут же сунула в него свой нос, всем своим видом выражая полнейший восторг. Я плюнула и отошла от окна.

Задумчиво разглядывая телефонный аппарат, я барабанила по тумбочке пальцами и вздыхала. Прошло не менее двадцати минут, прежде чем я решилась.

— Так, как же там... — я напрягала память, стараясь вспомнить цифры, — три... нет, кажется, два... сорок два... двенадцать...

Я слушала монотонные длинные гудки, мое сердце вторило им в такт. «Зачем я это делаю?» — успела подумать я, как трубку вдруг сняли.

— Квартира Шверга... Я вас слушаю...

Голос бы весьма приятный, однако женский.

— Здравствуйте... Могу я поговорить с Зиновием Михайловичем?