Под прикрытием лжи (СИ)

– Кто приходил?

– Минут через тридцать после вас приехали двое, машина здоровая, черная, а рожи такие, ясно сразу – бандиты.

– И что?

– Тоже соседей опрашивали, удостоверением мне тыкали, мол, из милиции, только разве ж я совсем слепая?

– Что вы им сказали?

– Да ничего не сказала. Сказала только, что видела, как Тамара вечером на такси приехала, а больше знать ничего не знаю. Так они давай спрашивать, не приходил ли кто еще.

– А вы?

– Правду и сказала: говорю, только из милиции приходили. А больше ни-ни.

Видимо, мое удостоверение бабулька толком не рассмотрела. Что ж, оно к лучшему.

– Они квартиру не смотрели?

– Кто ж их пустит? Я их проводила и на лестничной клетке стояла, пока не ушли, в машину свою сели и уехали.

– Вы все-таки будьте осторожней, – сказала я, достала блокнот и записала на листке свой номер, – если что интересное случится, вообще, если хоть что-то случится, сразу позвоните мне, хорошо?

– Думаете, Тамарка с бандитами связалась?

– Это мы и пытаемся выяснить. Скажите мне, Тамара в какой школе училась?

– В двенадцатой.

– Она еще существует? – спросила я на всякий случай.

– Старую снесли, но новую построили, недалеко от прежней. Со двора выйдете на дорогу и прямо идите, она по левой стороне стоит, сразу за больницей.

– Спасибо, – поблагодарила я и отправилась в школу.

Времени было три часа дня, но я понадеялась, что повезет, и я кого-нибудь застану. Школу я, действительно, сразу увидела. Это было большое здание красно-белого цвета, довольно футуристично выглядящее по сравнению с советскими образцами. Она была окружена забором, но калитка открыта, и даже несколько детей покидали ее чертоги. Внутри школа тоже выглядела образцово. У дверей меня встретил охранник, я недолго думая, сунула ему удостоверение, отчего сразу попала в кабинет завуча, так как директора не было. Завучем оказалась очень сухощавая низенькая женщина с седой редкой шевелюрой. Лицо ее было таким старым и сморщенным, что я только диву далась, как она еще жива, не то, что работает. Вот уж правда, быть учителем – тяжкий труд. Я пропела ей песню про то, что администрация планирует сделать специальный выпуск газеты о школах города, с целью чего я отправлена посетить их, чтобы собрать материал.

– Даже не знаю, что о нас и рассказать, – развела она руками. Голос был сухой, я сразу же представила бедных учеников, которых она отчитывает, – школа-то у нас совсем новая, про нее особо говорить нечего. Разве только ей самой гордиться. Старая совсем разваливалась, даже уже штукатурка осыпалась кусками, чуть не пришибло пару раз ребят. А администрации все равно, хотя директор носилась туда с жалобами и просьбами.

– Значит, отреагировали? – я обвела взглядом новый кабинет.

– Отреагируют они, – махнула она рукой, – только статьи писать и горазды.

Это был камень и в мой огород, но я предпочла его не заметить, тем более, что старушка и не собиралась извиняться.

– Это все Ярослав Петренко постарался, – на этих словах я насторожилась, – он в старой школе учился, жил тогда в этом районе. Четыре года назад приезжал на встречу выпускников и все жалел нас, мол, как же мы тут работаем и детей учим. А летом взял и новую отгрохал, прямо к первому сентября. Сам людей нашел, все на свои деньги сделал.

Судя по восторгам, товарища Петренко должны тут на руках носить при каждой встрече.

– Благородный поступок, – кивнула я, – откуда же у него такие деньги?

– Так он человек в нашем городе известный, – покачала головой она, дивясь моей неосведомленности, – всего сам добился. Когда учился, непутевый был, с двойки на тройку перекатывался еле-еле, но это больше из-за лени все, мальчишка был смышленый. Но ленился, потому и в армию угодил, отслужил, вернулся и бизнесом занялся. И видите, как удачно получилось?

– Так он сюда частенько наведывается, значит?

– Не частенько, но по мере возможности. Вот тогда приезжал, потом в новую школу заезжал поначалу, узнать, все ли нормально. Потом долго его не было, а два месяца назад их выпуск встречался, сразу после экзаменов школьных, вот он приезжал. Учеников-то уже не было, лето, но работа еще шла, так что в школе все и организовали.

– Его тут любят, – заметила я.

– Так за что ж его не любить? Человек своих денег не пожалел, чтобы детям школу построить, а правительству на все наплевать, – она махнула рукой.

– Когда он шалопаем был, наверное, его не так любили.

– Да дети же, – ответила она с легким укором, то ли на мой вопрос, то ли в сторону цветов жизни, – что с них взять? Мы думали, он после девятого класса в ПТУ уйдет, а он остался нас еще два года мучить. Это все из-за Томы Скворцовой, любовь у них была.

– Что вы говорите? – сказала я точь-в-точь, как Куравлев в фильме про Ивана Васильевича.

– Ага, – усмехнулась она, – носился за ней, как сумасшедший, в школе и после школы. Прохода не давал. А она на него внимания не обращала. Тома умненькая девочка была, собиралась в журналисты, хотела знаменитой стать. Теперь, наверное, локти кусает.

– И чем закончилась история?

– Да ничем. Он так и бегал за ней все школьные годы. А после сразу в армию пошел. Тамара в Москву подалась, отучилась там, потов вернулась, в местной газете работает. Знаменитой, как можно догадаться, не стала.

В голосе завуча теплоты к бывшей ученице я не заметила, видимо, все положительные чувства уходили на Петренко.

– Они не общались после школы?

– Не знаю, – пожала она плечами, – на встречах выпускников беседовали, но, скорее, по нужде, чем по желанию.

– Как думаете, у Петренко остались к ней чувства?

– Не смешите меня. Ярослав стал красивым мужчиной при деньгах, а Тамарка… – тут она немного помялась, – она, наоборот, осунулась вся, такая была девка в молодости, красавица, всегда ухоженная… Она с ним все пыталась заговорить, еще четыре года назад, но он явно интереса к ней не проявил.

Я задала еще несколько вопросов, уже касательно самой школы, после чего удалилась, торжественно пообещав прислать им номер газеты. Дошла до автобусной остановки и поехала домой.

Значит, у Петренко и Скворцовой были интересные отношения. Он ее любил, а она дала ему от ворот поворот, ища лучшего кандидата. Спустя десяток лет о своем выборе пожалела, но Ярослав Александрович ответных чувств не проявил. Видимо, потому его звонок вызвал у нее удивление, общение их не очень-то складывалось. И что дальше? Она думала, будет вспоминать о прошлом, а он ее окунул в сугубо настоящее, и оно ей не очень понравилось? Тем не менее, она ввязалась в историю, раз уж настроение ее резко переменилось. Как ни крути, выходило, что Петренко в этом деле замешан, а вот хорошо это или плохо? Решать Миронову, конечно. В каких они отношениях? На ужине вели себя довольно дружественно, но это ни о чем не говорит. Прежде чем сообщать Миронову полученную информацию, я решила еще немного разузнать о Петренко, с целью чего и позвонила Олегу. Он моему звонку порадовался, я вытащила его в кафе, потому что с утра ничего не ела. Я уплетала суп, когда он появился, помахал мне рукой и сел за стол, оценивая обстановку вокруг. Узнав о причине нашей встречи, Олег одновременно загрустил и разозлился.

– Зачем тебе Петренко, скажи мне на милость?

Я пожала плечами.

– Я с ним случайно познакомилась, вот хочу понять, что за человек.

Олег немного поразмышлял, глядя на меня, потом вздохнул и сказал:

– Петренко – бизнесмен. Работает, в основном, с Москвой и Питером, чем точно занимается, не знаю, что-то связанное со строительством.

– Ага, – покивала я, – а неофициально?

Олег от этих слов дернулся, а потом грустно вздохнул, из чего я сделала вывод, что на правильном пути. Отвечать, однако, он не спешил, вместо этого сурово спросил:

– Опять на истории потянуло?

– Олежка, ты же понимаешь, не ты расскажешь, так я все равно узнаю. Только времени больше потрачу.

– И здоровья лишишься, – бросил он в сердцах, – ничему тебя жизнь не учит.