В омут с головой

— Тогда кофе, вы не откажетесь от чашечки натурального турецкого кофе?

— Спасибо, не откажусь, — поблагодарил Алешка.

Доктор протянул руку за кресло, на котором сидел, достал неизвестно откуда трубку радиотелефона, нажал кнопочку и сказал:

— Лапушка, ты сама себя наказала. Теперь тебе придется принести кофе нам в беседку, Да, да, да! Я рад, что тебе это нетрудно. — Он отключил телефон и взглянул на Алешку. — Не обращайте внимания, пожалуйста. Когда твоим привычкам более шестидесяти лет, а потом их приходится менять, чтобы угодить второй половине… Она, конечно, тоже старается подлаживаться под меня, но никак не хочет согласиться с курением в доме… Ну что это я все о себе да о себе. Как поживает мама? Вы, молодой человек, знаете, что она у вас гений? Вероятно, не знаете. Таких, как она, хирургов поискать и не найти. Видимо, гены. Я хорошо знавал вашего дедушку, ее отца. Тоже был уникум. Превосходный диагност. Без всякой аппаратуры, одними пальцами диагностировал и язву желудка, и цирроз печени, и еще черт знает что.

По дорожке к беседке шла молодая, лет тридцати, очень красивая женщина с подносом в руках. Она вошла в беседку, поздоровалась, поставила поднос на столик, расставила чашки, турку, блюдце с печеньем, мило улыбнулась Алешке, лукаво — мужу. Доктор Крестовский взял ее руку, поцеловал и представил жену, несколько виновато улыбаясь:

— Познакомьтесь, это Лида, моя жена. Лидусик, а это Алеша Корнилов — сын Светланы Арнольдовны.

После обмена дежурными любезностями Лида оставила мужчин, сославшись на неотложные дела.

— Удивляетесь, молодой человек? — Доктор заметил, как Алешка провожает взглядом его жену. — Красавица? И такому старому хрычу досталась, да?

— Да нет, вы сами меня, признаться, удивили больше.

— Понимаю, мне нынче семьдесят стукнуло. Вот так! — Доктор тихонько захихикал, потом отхлебнул из чашки кофе и спросил: — Но что же вас привело ко мне?

— Понимаете, Матвей Игнатьевич, вы, вероятно, знаете, что я случайно оказался втянутым в историю с гибелью Татуриных. И мне кажется, что их смерть — не несчастный случай. Мне бы хотелось разобраться в этом.

— О, частный сыск?

— Не совсем, скорее, писательское любопытство.

— Так вы писатель?

Алешка смутился:

— Нет, пока нет. Я публиковался в журналах, теперь вот хочу написать роман, а для этого накапливаю эмоциональный опыт.

— Понимаю, понимаю. Но что же вы хотите от меня? Я на месте преступления не был. Я даже с Татуриными несколько лет не общался.

— А почему, если не секрет?

Доктор улыбнулся, пыхнул трубочкой.

— А вам еще никто не пересказал этой старой сплетни? Нет? Так слушайте. Десять лет назад умерла Татьяна Татурина, супруга Сергея и мать Ильи. И старый пескосып — Сергей Татурин, надо заметить, был уже в довольно преклонном возрасте, он старше меня, хотя и я уже не мальчик. — Алешка заметил, что доктор говорит с едва заметным местечковым акцентом. — Так вот, этот пескосып надумал жениться, присмотрел у меня в больнице молоденькую докторшу и стал ее склонять к сожительству. Просто-таки преследовал ее всячески, приглашал на пикники, дарил дорогие подарки, сердился, когда она отказывалась. Потом просто приказал ей выйти за него замуж, иначе, пригрозил, — ей здесь не жить. Бедная девочка прибежала ко мне вся в слезах, попросила помочь, спасти ее. А что я мог, старый доктор, холостой и бездетный? Пойти против этого монстра открыто было невозможно, он не остановился бы ни перед чем, просто уничтожил бы меня. Ну и пришлось нам с Лидусей пойти на хитрость, мы с ней тайно обвенчались и уже поставили его перед фактом. Сказали, что роман у нас давно, но мы его не афишировали. С Сергеем мы по-мужски объяснились, но с тех пор нашей дружбе пришел конец. Этот дом был когда-то собственностью Татуриных. Сергей выстроил себе вон тот дворец. — Доктор показал рукой налево, хотя дома из беседки было и не видно. — А меня вселил сюда, чтобы я всегда был под рукой. Семейный доктор, знаете ли… Много скелетов я видел в шкафах у Татурина. Но это тайны не мои, и я не смею их раскрывать. По крайней мере, пока живы участники тех событий.

— Значит, вы мне так и не расскажете, что за тайна связывает Орловых и Татуриных?

Доктор задумался на минуту, потом пыхнул трубкой.

— Нет, потому что здесь задета честь женщины.

— Какой женщины? Ольги Степановны?

— Я вам этого не говорил.

— Хорошо. Давайте так: я буду спрашивать, а вы мне говорите «да» или «нет».

— Нет, Алеша. Не могу! Честное слово. Не хочу в память о Татьяне. Она была хорошим человеком и при жизни натерпелась. Незачем сейчас вытаскивать на свет это грязное белье.

— Значит, тайна каким-то образом связывает Татьяну, Сергея и Ольгу?

— Знаете, молодой человек, вам, наверное, надо подумать о карьере следователя или психотерапевта. А Сергей Татурин в свое время очень много хорошего сделал для людей и области, много лет руководил хозяйством области, был практически единоличным властелином, а я при нем лекарем. Он очень многим помогал. Кстати, карьера вашего батюшки — тоже дело рук Татурина-старшего. Так что огульно хулить его не стоит. Хотя мы с ним и в ссоре, я его уважаю. Знаю, что и он меня тоже. Наша дружба проверена десятилетиями.

— А как же вы стали придворным лекарем?

— Случайно. Я тогда возглавлял здравпункт «Химстроя», у меня лечились и наблюдались все рабочие и сотрудники строительства. Были у нас небольшая амбулатория и скромный стационар на тридцать коек. Особенно тяжелых мы отправляли в город, а с текучкой справлялись сами. Был у нас и гинекологический кабинет. И вот, уходит у меня гинеколог. Увольняется. Заменить некем. Я один был универсал — я же бывший сельский врач. Короче, встаю я на подмену… — Он помолчал немного. — На приеме мы с Татьяной и познакомились. Я стал ее наблюдать. Она была очень больна, сердце, почки, куча гинекологических противопоказаний. А ребенка иметь хотелось. Ну, довел я ее до родов, потом уже и гинеколог у нас появился, но Сергей Ильич попросил меня лично наблюдать его жену. Он тогда был главным инженером строительства. Я его и с Орловыми познакомил и посоветовал взять Ольгу в дом как кормилицу.

— А дальше? Что было дальше?

— А ничего. Илюшка вырос. Избаловали его мамки да няньки, бабушки. И курить и говорить он начал одновременно. Он лет до двадцати пяти болтался, как… — доктор осекся.

— Цветок в проруби, — подсказал Алеша, вспомнив, как его почти так же отчитывала Лина.

— Вот, вот! Если не сказать похлеще. Думали, остепенится, а он запоями пить стал. Я его сам не раз из запоя выводил. Орловы переехали на Дальнюю дачу. Павел тогда прямо на крыльях летал, счастлив был. А потом пожар случился. Но об этом я уже ничего не знаю. Знаю только, что погибла в огне медсестра, а кто она, что — не знаю. Тогда внимания не обратил, а потом и вовсе забыл. Я в тот притон не ездил.

— Почему «притон»? — для Алешки такая характеристика показалась необычной.

— А потому что притон: то сами областные бонзы катались туда водки попить да с девочками развлечься, то их непутевые отпрыски. А я таких развлечений никогда не любил, я, знаете ли, человек верующий и богобоязненный. Так что и здесь я вам не подмога.

Алешка понял, что разговор окончен. Он поблагодарил доктора, встал, откланялся и вышел из беседки. Проходя мимо изгороди, отделявшей дом Татурина от домика доктора, он постарался разглядеть особняк получше. Это действительно был особняк! Три этажа, черепичная крыша, башенки, колонны… Мини-дворец. И двор доктора, и двор татуринского особняка утопали в цветах. Алешке пришла в голову мысль, хорошо бы прийти на свидание к Лине с букетом цветов.

Без труда он отыскал небольшой цветочный магазинчик. Все его полки были заставлены голландскими розами, хризантемами и еще какими-то диковинными цветами. От них пахло плесенью и искусственным парфюмом. Нет, такие цветы Лина не примет, а еще пуще того — может и высмеять его. Он вышел из магазина, огляделся, в двух шагах располагался минирынок. Обошел его немногочисленные ряды. Чего тут только не было — вычурные пионы, каллы, розы местные, лилии. Алешка задержался у лилий. Лилии для Лины!.. Рифмуется. Он придирчиво осмотрел несколько веточек с белыми и розовыми соцветиями, но решил, что это крайний вариант. В конце торгового ряда он увидел вдруг девочку лет десяти, она продавала маленькие букетики фиалок. Вот! Это то, что надо! Алешка купил сразу три букетика, соединил их в один и отправился на свидание.