Воскрешение из мертвых (илл. Л. Гольдберга) 1974г.

Профессор тоже очень доволен своей комнатой, а Варя просто в восторге — она ни разу еще не бывала в таких домах с отдельными комнатами и лоджиями, выходящими на море.

— Нравится тебе? — спрашивает ее Леонид Александрович.

— О, тут прекрасно!

— Вот и будешь находиться у меня сколько захочешь.

— Я бы и ночевала тут, в лоджии…

— Нет, ночевать ты будешь на той квартире, которую порекомендовал мне директор. А бояться тебе там нечего. Да и я за тебя вполне спокоен, пока в Гагре нет твоего неандертальца.

— Неандертальца? — удивляется Варя, но, вспомнив, что дядя называет так Вадима, густо краснеет.- Ну почему вы так о нем?

— Сам не знаю,- смеется Леонид Александрович.- Такое впечатление он на меня производит. А какого ты мнения об Алексее Русине?

— Не знаю даже… Очень уж серьезный какой-то…

— А тебе несерьезные больше нравятся?

— Ну почему вы это решили?

— По этому неандертальцу твоему… Ну ладно, ладно!- смеется Леонид Александрович.- Пошли на пляж! Смотри-ка, там уже почти все фантасты.

Но тут раздается деликатный стук в дверь.

— Войдите! — кричит Леонид Александрович, почти не сомневаясь, что это Русин.

Но в дверях показывается широкоплечий молодой человек в морском кителе.

— А, Виктор Тимофеевич! — оживленно восклицает Кречетов.- Уже разыскали, значит? Ну и оперативность! Даже дорожную пыль не даете смыть…

— Да что вы, профессор…

— Ладно, ладно, шучу! С пылью еще успеется. А ты, Варя, не жди меня, иди сама. Прежде познакомься, однако, с этим вот молодым человеком. Это Виктор Тимофеевич Пронин.

— Ну, как у вас тут? — спрашивает он Пронина, как только Варя уходит.- Экспериментировали вчера?

— Да! Как это вы догадались?

— А ко мне вы прямо со своего «Наутилуса»? — не отвечая, снова спрашивает профессор.

— Да, с батискафа.

— Прямо к берегу на нем причалили?

— Да нет, он в открытом море, а сюда я на моторке. Дмитрий Сергеевич послал узнать, когда бы вы смогли…

— Хоть сейчас. Вот только ключ передам Варе.

— Но ведь вы же не отдохнули с дороги…

— Ничего, у меня почти месяц впереди.

22

Корнелий с Вадимом прилетели на Кавказ самолетом на день раньше профессора Кречетова и поселились на окраине Старой Гагры. Им еще вчера удалось раздобыть моторную лодку, на которой они курсируют теперь вдоль пляжа Литфонда, держась на таком расстоянии, чтобы рассматривать его с помощью бинокля. Этим занимается Корнелий. Профессора Кречетова он уже видел, когда тот приходил к Вариному отцу, и хорошо его запомнил. Пока, однако, ни Вари, ни Леонида Александровича ему не удается обнаружить.

— Зря мы так рано…- ноет Вадим.- Да и не пойдут они на пляж сегодня. Устали, наверное, с дороги…

— «Устали»! — усмехается Корнелий.- Ты не видел разве, какой профессор здоровяк? Да и Варя не усидит, а одну он ее на море не отпустит.

— Но не видно же их нигде. Смотри, сколько народу на пляже, а их все нет. Небось полно всяких литературных знаменитостей. Дай-ка мне на них посмотреть…

— Да не лапай ты этот хрупкий инструмент! — ругается Корнелий, отводя в сторону руку с биноклем.- А вот наконец и Варя в поле зрения! Спускается на пляж по лесенке. Сейчас и профессор должен появиться… Но нет, не видно что-то… Неужели она одна? Как же это он отпустил ее одну?…

— Дай же мне хоть на Варю-то взглянуть! — молит Вадим.

— А ты зачем сюда приехал? У нас задача, можно сказать, международного значения, а он… А ну, заводи мотор да подай чуть ближе к берегу.

Пока обиженный Вадим возится с мотором, Корнелий обнаруживает и Кречетова. Профессор подходит к Варе и передает ей ключ от своей комнаты.

— Наконец-то! — облегченно вздыхает глава корпорации.- Появился и дядюшка. Но что такое?… Он снова куда-то уходит… И не один, с каким-то морячком… Э, да это, видно, тот, что в моторке мимо нас недавно проскочил! ну, что ты там возишься? Заводи скорее! Видно, профессора повезут куда-то…

Теперь уже Корнелий вовсе не отводит бинокля от глаз. Профессор в сопровождении широкоплечего моряка действительно садится в моторную лодку, причаленную к одной из глыб железобетона, оставшегося от старой набережной, разрушенной несколько лет назад свирепым штормом.

— Они берут курс на юго-запад,- сообщает Корнелий Вадиму.- Держись и ты этого направления.

— Так ведь у них моторка не чета нашей. Обгонят они нас в два счета…

— Ну и пусть обгоняют. Мы будем левее их держаться, поближе к берегу, и на таком расстоянии, чтобы они не смогли нас рассмотреть. Могут заподозрить? Ну, это едва ли. Смотри, сколько разных лодок в море! Что ж тут подозрительного, что и мы совершаем морскую прогулку?

— А что толку!

— Как — что? Надо же знать, куда его везут. Моторка держит курс в открытое море, но не в Турцию же.

Пропустив лодку с профессором Кречетовым вперед, Корнелий осторожно наблюдает за ним в бинокль.

— Ты смотри, Вадим! Видишь, что там впереди по курсу их моторки?

— Подводная лодка?

— Нет, Вадим, это не подводная лодка. Это, кажется, батискаф. Ну, в общем, подводный дирижабль для исследования морского дна на больших глубинах. Сбавляй ход! Нам не следует к нему приближаться. Да, по всему видно, что этот профессор серьезное что-то замышляет. Не зря, значит, американцы им заинтересовались…

А профессор Кречетов теперь уже на палубе батискафа. В сопровождении широкоплечего моряка он проходит в рубку и скрывается из виду.

— Интересно бы узнать, что у них там? — мечтательно произносит Корнелий.- Жора Диббль немалые бы деньги за это отвалил. Но туда нам даже с помощью твоей красотки не попасть… А моторка, что профессора привезла, не уходит. Значит, он сюда ненадолго и нам нужно поторапливаться.

— Куда поторапливаться?…

— К Варе. Давай поскорее к берегу и дуй к ней галопом! Говори что хочешь. Клянись в любви, уверяй, что не смог без нее в Москве и дня прожить, что… В общем, все, что в голову взбредет, лишь бы она поверила, что ты сюда из-за нее. Не сомневаюсь, что ей должна понравиться такая безумная любовь.

— Да ты что? — дико таращит глаза Вадим.- За кого меня принимаешь? Да я сроду никому ни в какой любви не объяснялся.

— Но тут необычный случай, и придется объясниться.

— На колени еще, может быть, перед нею?…

— А что ты думаешь, может, понадобится и это. Ну, а в общем-то, ты порядочный лапоть и, конечно же, испортишь все дело, если начнешь работать в «лирическом ключе». Так что валяй так, как сможешь, своим методом, но чтобы у нее никаких сомнений, что ты сюда только из-за нее! Плавать умеешь? Ну, прыгай тогда в море и плыви к ней. А так тебя на литфондовский пляж с твоей явно не творческой физиономией ни за что не пропустят. У них тут на этот счет строго. Туда только в трусах и только морем можно проникнуть.

23

Пока Алексей раздумывает, удобно ли постучаться в дверь к профессору и спросить его, не пойдет ли он купаться, на пляже появляется Варя. Заметив ее из своей лоджии, Русин торопливо берет полотенце и тоже спешит на пляж.

— А где же Леонид Александрович? — спрашивает он.

— Уехал куда-то,- беспечно отвечает Варя.

— Как — уехал?

— Вернее, уплыл. За ним зашли и увезли куда-то на моторной лодке.

— Не на прогулку же?

— Нет, не на прогулку,- смеется Варя.- На прогулку он взял бы и меня. Видно, у него там дела. Дядя сказал, что повезут его на батискаф. Будут, наверно, опускаться на дно морское.

— А что, собственно, нужно там, на дне Черного моря, профессору Кречетову? — удивляется Омегин.

— Я, право, не знаю,- смущенно пожимает плечами Варя.- Не интересовалась как-то…

— Ну, а ты, всезнающий фантаст,- обращается к Русину Омегин,- тоже ничего нам не объяснишь?

— Я могу только догадываться. Мне известно, что профессор Кречетов связан с какими-то работами по программе Международного геофизического года. А геофизиков интересует сейчас верхняя мантия.