Жена алхимиков, или Тайна «Русского Нострадамуса»

– Ну что, нормально, – спросил Василий, обращаясь и к Николь и к Софии.

– Да, Николь тут будет удобно, – ответила за них София.

Николь достала из рюкзака, который несла с собой, ноутбук, поставила его на стол.

– Слушайте, а я и не подумал, вы голодные? – спросил Василий.

– Нет, спасибо, мы завтракали. – ответила Николь.

– Ну, тогда в час дня у нас обед, а пока – чувствуйте себя как дома.

Василий и София прошли в кабинет. Только сейчас он понял, насколько странно может выглядеть его алхимическая идея возвращения умершей жены в глазах постороннего человека. Когда он размышлял об этом в одиночестве, всё виделось ему вполне логичным, а теперь же, в присутствии Софии ему начало казаться, что все его планы, заговори он о них вслух, с грохотом рассыплются как башня из костяшек домино. «А еще она может решить, что у меня большие проблемы с головой», – подумал он. Но что бы она ни подумала, надо было начинать. Он сел за свой рабочий стол, заваленный бумагами и книгами, София устроилась в кресле напротив.

– София, я впечатлён вашим резюме. Скажите, как вы умудрились освоить столько языков?

– Всё началось в раннем детстве. В нашей семье говорили по-русски и по-французски, поэтому я без особых усилий освоила и тот и другой. Потом – учёба, языки давались мне очень хорошо.

– София, а путаницы не было? Говорят, ребёнок должен осваивать какой-то один язык?

– Нет, не было. Мой отец был французом, мать – русская. Французский стал для меня папиным языком, а русский – маминым. Возможно, они специально так всё устроили, чтобы я с детства этому научилась.

– Вы говорите «был французом»?

– К сожалению и его и её больше нет. Автокатастрофа…

– Простите, София, мне не стоило задавать этот вопрос.

– Это было давно, да и откуда вам знать, какие вопросы лучше не задавать.

– Хорошо, тогда перейдём к делу. Взгляните на этот текст.

Василий протянул Софии тонкую пачку листов, ксерокопию одного из вариантов «Завещания» Фламеля.

– Латынь?

– Да, но текст довольно специфичный. Скажите, сколько вам потребуется на то, чтобы сделать качественный перевод?

София пробежалась глазами по тексту.

– Вижу, тут алхимия, в целом мне понятно практически всё, но термины требуют большего внимания. Думаю, справлюсь за три-четыре дня.

– А если бы вы могли консультироваться с человеком, сведущим в алхимии?

– Тогда, Василий, тут работы часов на пять-шесть, ну это если только и делать, что переводить. За рабочий день можно справиться. А кто этот человек?

– Он перед вами.

– Не знала, что вы хорошо разбираетесь в алхимии, я думала, что вы увлечены лишь историей.

– Да, увлечен, но буду с вами откровенен. О том, что меня интересует алхимия, я предпочитаю не распространяться. Официально я к ней отношусь, как к яркому явлению, расцветшему в средневековье, вроде колдовства. В наше время людей, которые открыто признают алхимию и не крутят пальцем у виска, когда об этом заходит речь, часто считают весьма странными. Конечно, если у них нет веских доказательств истинности этого древнего знания. Скажите, а что вы думаете об алхимии?

– Честно говоря, я не особенно много об этом знаю для того, чтобы утверждать что-то определённое. Я привыкла считать алхимию историческим феноменом. Люди с помощью алхимических практик искали духовное просветление, хотели продлить жизнь, а заодно заполучить в свои руки источник богатства. Хотя богатство обычно стояло далеко не на первом плане.

– Да, это исторический феномен, но всё же скажите – как вы лично к этому относитесь? Много ли вы об этом знаете – не столь важно. Объем знаний хотя и играет роль в формировании суждений, но не такую уж и большую. Важнее – способность ухватить суть, сформировать некое общее впечатление. Если впечатление это хорошее, если то, что человек узнал, входит в резонанс с его внутренним миром, на этом впечатлении потом строится всё остальное. Если человек чувствует: «Не моё», если отвергает что-либо, едва услышит об этом, на этом уже не строится ничего.

– Василий, если так, тогда могу сказать, что к алхимии я отношусь хорошо. Я не берусь говорить о том, что верю в то, что с помощью философского камня, который искали алхимики, можно буквально творить чудеса в материальной и духовной сферах. Но если бы мне довелось увидеть доказательства, я готова в это поверить.

– Спасибо за откровенный ответ. Скажу прямо – вы меня полностью устраиваете. Предлагаю заключить контракт.

Василий протянул Софии заранее заготовленный договор.

– Прочтите и если всё хорошо, подпишем и примемся за работу.

София прочла документы.

– Да, мне это подходит, готова подписать.

– Отлично. Начнём прямо сейчас. Идёт?

– Хорошо, только в машину за ноутбуком схожу.

София вышла, Василий проводил её глазами. У него было такое ощущение, будто она всегда была рядом с ним. К этому ощущению примешивалось еще одно. Он очень остро чувствовал, что рядом с собой он видит либо Диану, либо – Софию.

Он не позволял себе размышлять о том, как пошла бы жизнь, стань София для него кем-то более значительным, нежели помощница, но был совершенно уверен в том, что если ему удастся вернуть Диану, места для Софии в его жизни не останется. София притягивала его, но Диану он любил больше жизни, он хотел хранить ей верность во всём. И в том, что творится у него в голове – тоже.

Так бывало и раньше, когда он ловил себя на мысли, о другой, пусть совершенно невинной. Тогда его же собственная совесть не давала ему покоя. Будь рядом с ним и София и Диана, он попросту извёлся бы.

Он знал, как поступит, если вернёт Диану – каким бы хорошим ассистентом ни была София, он постарается, чтобы они с ней больше не увиделись. А если не вернет… «Может быть, я и правда схожу с ума?», – подумал он. «Может, бегу от реальности, не хочу признать очевидное, хочу повернуть время вспять. Ведь никому еще этого не удавалось. Вот София. Я пока не вижу непреодолимых причин, по которым, чисто теоретически, мы не могли бы быть с ней вместе. Конечно, нужно время чтобы понять своё отношение к ней, но уж сейчас я вижу, что она мне крайне симпатична. Если окажется, что и я ей приятен, что она ничем не связана, так почему бы и нет? Диана, в конце концов, только порадовалась бы тому, что я счастлив, пусть и с другой», – он позволил себе додумать эту мысль и ощутил уже далеко не первый за это утро, но самый сильный укол совести. «Ладно, не будут торопить события, посмотрим», – в итоге решил Василий.

В коридоре послышались шаги. В кабинет вошла София. Она несла увесистую сумку с ноутбуком. «Рассказать ей сейчас о том, что я хочу воскресить с её помощью умершую жену или вообще об этом молчать?», – подумал Василий. «Но это всё равно ей станет понятно рано или поздно. Мне ведь и в процессе изготовления Великого эликсира понадобится её помощь, а если эликсир получится, то и дальше – тоже», – продолжал он размышлять, глядя, как София разворачивает своё рабочее место на столе, который был установлен сбоку от стола Василия.

– Диана, – начал он, обращаясь к Софии.

– Простите, кто?

Глава 13. Воскрешение Ваньки

Семён продолжил читать. Следующий рассказ был озаглавлен «Ванька, слуга. О воскрешении умерших».

Вот недавно случай был. Оно, конечно, нельзя об этом записки вести, да и не понимаю я ничего, но только уж до того это всё диковинно, что и сказать нельзя. Так вот, приказывает мне барин: «Приведи мне собаку, да разыщи такую, чтобы еле ноги таскала». Ну мало ли собак, только зачем ему старая? Ладно бы щенка, он хоть тявкнет, если кто чужой войдёт, да и на дичь можно науськать, на охоту брать. Хотя барин не особо охотиться любит, разве что для государственного дела кого сопроводит, а так – ему не до охоты. Я было подумал, что собака ему надобна чтобы птиц тех железных кормить, да только он же их в чащу лесную отпустил, там им пропитания довольно.