Черные тузы

мню я этого, честно говоря, – Савельев раздавил окурок каблуком ботинка. – Я силы не рассчитал, напился в тот вечер. Просто до чертей зеленых нажрался. Проснулся утром, та девица объявляет мне… Ну, ты понимаешь. А я не помню самого этого момента, как отрезало. Обидно, но не помню. Может, она соврала, эта девица? Ты как думаешь?

– Мне-то откуда знать? – Росляков злорадно усмехнулся. – Я над вами свечки не держал.

– Может, она соврала, – вздохнул Савельев. – Скорее всего, соврала. В таком случае, девственности я лишился совсем в другое время, совсем в другом месте и совсем с другой потаскушкой.

– Некоторые вещи вообще лучше не помнить.

– Тебе виднее, – Савельев выплюнул окурок.

– А вы знаете, я в жизни своей никого не убил, – неожиданно для себя сказал Росляков. – Мухи не убил.

– Правильно, зачем тебе убивать мух? – Савельев поднял голову и усмехнулся. – Нет никакого смысла их убивать. Рядом с тобой они просто сами дохнут. От скуки. В твоей квартире тараканы не водятся? Не водятся. А знаешь почему? Они тоже все от тоски передохли. И клопы, и другие насекомые. Скучно с тобой, как в могиле. Иди к машине, неси сумку с взрывчаткой. Но не вздумай сюда «Жигули» подгонять.

Росляков поплелся к машине.
* * * *

Вернувшись через час, Росляков увидел, что Савельев закончил рыть последнюю яму. Электропровод, уже подсоединенный к кнопке звонка, вился по земле. Поставив на дорогу тяжелую сумку, Росляков высморкался и полез в карман куртки за сигаретами. Савельев согнулся над сумкой, расстегнул «молнию», вытащил упакованную в целлофан металлическую чушку, начиненную взрывчаткой.

– Я дико извиняюсь, – Савельев присел на корточки, поставил чушку на землю, раскрыл целлофан. – Но тебе придется снова сходить к машине.

– Это зачем? – не понял Росляков.

– Это за тем, что мне нужны кусачки, – сказал Савельев. – Маленькие кусачки. Я их выложил из кармана ватника в бардачок и хотел взять с собой, но забыл. Теперь они мне нужны.

– Так ведь у вас есть кусачки, – Росляков показал пальцем в спортивную сумку, на дне которой действительно лежали кусачки.

– Это большие, – поморщился Савельев. – А мне нужны маленькие. Петя, не спорь, а иди скорее. Темнеть начинает, а у нас ещё работы полно. Надо закругляться.

– О, Господи.

Росляков, жалея самого себя, повернулся и, вжав голову в плечи, промокший и холодный, быстрым шагом отправился в обратный путь к «Жигулям». Савельев посмотрел ему вслед и опустил голову.

Дождь вперемежку со снегом все падал и падал с низко нависшего неба. Промерзшие насквозь фиолетовые пальцы, похожие на клешни вареного рака, шевелились с трудом, плохо слушались Савельева. Сидя на корточках, он вставил в мягкую пластичную взрывчатку запальный капсюль, воткнул кусок оголенного провода. Так, дело сделано. Первая электрическая цепь готова. Остается аккуратно уложить фугас в яму, присыпать землей, размотать провод. А кнопка, где она?

Ни черта не разобрать за белыми колечками размотанного электрокабеля. Савельев чертыхнулся,