Попутный катафалк

– Откуда Вы это знаете?

– Так любопытно, когда двое провожающих в форме охранников.

– Вот пачка фотографий, вы выберете тех, кто вашему мнению тогда был.

Служащий безошибочно отобрал две: Сидоренко и Замкова.

– А вы не могли бы описать покойника.

– Это трудно, мы на них не смотрим, чтобы ночью не снились.

– Но это, по вашим же словам, был примечательный случай.

– Худощавый не молодой мужчина.

– Вы могли бы поучаствовать в составлении фоторобота.

– А зачем? С ним что-то не так.

– У нас подозрение, что он жил по фальшивому паспорту, выдавал себя за другого.

– Я был бы рад помочь, но видел его мельком, а нижняя часть лица была закрыта покрывалом.

– Жаль! Мне осталось поговорить со старшим.

– Вы только потратите время. Он выходит на десять минут, когда покойник уже подготовлен и ближе чем на три-четыре метра к нему не приближается.

– Пожалуй, Вы правы! Вы готовы подписать свои показания

– Конечно!

– Если понадобится, мы подъедем или вызовем Вас в прокуратуру.

– Нет вопросов.

– Тогда я запишу ваш адрес и фамилию.

Людям можно верить

Карпенко ждал его в рабочей комнате с сообщением, которое не удивило Михаила. Хорошо, что он не заключил с Сафоновым пари на шампанское. Капитан сказал, что вообще не видел сопровождающих пострадавшего, а врач уверенно показал на нужные фотографии.

Все же червь сомнения грыз Михаила. Вдруг это спектакль организованный Гопой. Хотя маловероятно, врач, заместитель начальника райотдела – слишком неподходящие актеры даже для такого влиятельного режиссера, как Гопа. Только служащие крематория пешки, которых и запугать легко и осуществить угрозу тоже. Приедет «бригада» на джипе и утром от них останется только пепел.

Зазвонил мобильный Михаила. Манюня приглашал в кабинет. Там уже сидел Фесенко с довольным видом.

Николай Петрович молча подал Михаилу фотографию молодого парня с боксерским носом, на обороте которой была надпись карандашом: Борис Алексеевич Коваль, студент третьего курса политехнического института, первый разряд по боксу в супер-тяжелом весе, адрес ул. Аксенова, 16 (общежитие), комната 45.

– Можно мне им заняться? – прямо спросил Михаил.

– Не советую без оперативников. Он может быть опасным, – предупредил Манюня.

– Не думаю! Мы с Павлом справимся. Что-то мне подсказывает, что он безвредный.

– Оружие есть?

– С некоторых пор ношу пистолет и наручники, – ответил Михаил.

– Тогда вперед! Доложите. А лучше везите его прямо ко мне. Интуиция мне подсказывает, что лучше его пока припрятать. Уж больно точно тебя на него навели. С этим Митричем беседовали раз десять. Анатолий Иванович, я не преувеличил?

– Пожалуй, нет! Созрел со временем, – ответил Фесенко

– Как раз тогда, когда мы подергали за кое-что Гопу. Не верю я в такие совпадения. А как ты Михаил?

– Поговорим с парнем, и все станет ясно.

– Желаю удачи. Анатолий Иванович поддерживай связь, ты и твои люди могут понадобиться. Как ты любишь говорить: потерял время – дал фору преступнику.

– Потерял час….

Михаил с Карпенко подъехали к общежитию через пять минут. В комнате они застали только сокурсника Коваля.

– Где Борис? – нарочито панибратски спросил Михаил.

– Он живет сейчас в основном у невесты, уже подали заявление. Скоро свадьба.

– Нам он нужен как раз по этому поводу. Где живет невеста?

– У Татьяны гостинка в «черемушках». Знаю телефон соседки, адрес точно не скажу, а комната 401, как то был на дне рождения.

– Дай нам телефон, пожалуйста.

– Пишите, – Олег ткнул пальцем в обои над тумбочкой. – 41-14-77, записали?

– Спасибо! Мы позвоним прямо от тебя, – Михаил достал мобильный.

Он набрал телефон справочной службы УВД.

– Мне нужен адрес, где установлен телефон 41-14-77.

Михаил дождался ответа: Улица Комарова, 25, комната 402.

– Поехали, вот будет сюрприз Борису.

– Привет от меня, ему и Татьяне.

– Обязательно передадим, Олег.

– Вы меня знаете?

– Слыхали от Бориса.

На самом деле они узнали его имя десять минут назад от коменданта общежития.

Михаил сунул пистолет за пояс и постучал в комнату 401.

– Кто там? – раздался женский голос.

– Соседи с третьего этажа, – ответил Михаил.

– Сейчас открою!

Ждать пришлось не меньше минуты. Карпенко уже начал терять терпение. Все объяснялось просто. Борис был в постели, Татьяна завязывала пояс на халате, когда следователи решительно вошли в квартиру, не дожидаясь разрешения.

– Следователь прокуратуры, Гречка! Вы Борис Коваль?

– Да! В чем дело?

– Одевайтесь, поедете с нами.

– Куда? В прокуратуру.

– Зачем?

– Нужно побеседовать!

– Давайте здесь поговорим.

– Вас хотят послушать еще кое-кто, а им несподручно забираться на четвертый этаж без лифта.

– Я арестован? Есть ордер?

– Пока нет. Но если Вы хотите видеть ордер, то он будет через пятнадцать минут. Тогда вынужден буду отвезти Вас в следственный изолятор.

– Хорошо, сейчас оденусь. Отвернитесь!

– Ты не барышня и мы не дамы. Одевайся живее.

Борис вылез из постели в плавках и стал неторопливо одеваться, поглядывая на Михаила и Карпенко. Михаил отметил атлетическую фигуру Бориса. Не мешало бы согнать пять-семь килограмм.

– Я готов, – промолвил Борис, одевая дубленку. – Таня не волнуйся. Все обойдется.

Он чмокнул невесту в щеку. Они вышли в коридор. Бледная Татьяна с дрожащими губами долго не закрывала дверь.

– Красивая вещь, сколько стоит? – спросил Михаил, когда они прошли несколько пролетов. Карпенко шел впереди, потом Борис. Замыкающим был Михаил.

– Триста пятьдесят баксов.

– Где покупал?

– На барахолке, в порту.

– Откуда у бедного студента деньги?

– Допрос уже начался?

– Нет, только прелюдия к допросу. Чисто личное любопытство, давно мечтаю о такой вещи.

– Отец дал деньги, работает на Севере.

– Кто он по профессии?

– Строитель.

Они вышли на улицу. К машине Михаила нужно было пройти метров пятнадцать за угол. Борис вдруг сделал резкий шаг вперед и вправо и ударом правой отправил Карпенко на землю. Тут же развернулся к Михаилу и сделал обманное движение корпусом.

Михаил не поддался на обман и подсечкой отправил Бориса на землю, выхватил пистолет.

– Стреляю без предупреждения! Лицом вниз, руки за голову.

Борис нехотя повиновался. Михаил надел Борису наручники и приказал подняться с земли. Павел тоже уже стоял на ногах, держась за щеку и сплевывая кровь.

– Этот гад разбил мне губы. Не уверен, что зубы целы.

– Отвезем этого типа, и покажешься зубному. Поехали!

– Да нет уж! Хочу послушать. К зубному можно и завтра с утра.

Манюня встретил их вопросом:

– Что случилось? Оказал сопротивление?

– Нервный он очень. Но, кажется, успокоился, когда увидел вывеску на здании. Я прав? – спросил Бориса Михаил.

Борис согласно кивнул.

– Тогда сниму наручники. Только веди себя спокойно, а то сломаю тебе что-нибудь, и с боксом распрощаешься.

– Уже распрощался.

– Что так?

– Надоел мордобой!

– Трудно поверить, еще десять минут назад было не так.

– Запаниковал, думал вы от Гопы.

– А Вы уверены, что сейчас не так?

Борис посмотрел в глаза Манюни и выдал:

– В городе знают, что наш городской прокурор ни под кого не подкладывается.

– Ха-ха-ха! Вот это комплимент! За него не грех и чаем угостить. Ольга, нам всем чай! Может, кто будет кофе? – развеселился Манюня.

– Мне кофе, только не горячий, – попросил Карпенко.

Он все еще смотрел на Бориса с нескрываемой злостью. Он не понимал Манюню. Его сотруднику только что заехали по зубам, а он веселится и шутит с задержанным. Он был не знаком с манерой Манюни вести допрос.

– Пока мы почаевничаем, подойдет Фесенко. Тогда и поговорим о деле, – продолжил Манюня.