Попутный катафалк

В среду в семь утра он уже сидел за столом в гостинице и пытался систематизировать свои записи.

Версии пока отсутствовали. На данном этапе нужно наметить следственные действия. В чужом расследовании всегда видны недоработки и пропуски. Михаил на этот счет не обольщался. Иногда тупиковые ходы просто не фиксировали. Свежий человек, как он, мог запросто потратить время на эти тупики.

Он отобрал самое существенное на его взгляд:

1. Посетить место преступления, добиться через Манюню соответствующего разрешения Гопшовского.

2. Найти дантиста-хирурга.

3. Поговорить с родителями.

4. Поговорить с патологоанатомом по поводу травм убитых.

5. Тризна.

6. Врач нарколог.

7. Кто занимался смертью Виста в милиции?

8. Семья Виста.

9. Крематорий.

Всё так зыбко

Совещание у Мнюни состоялось в том же составе, что и в понедельник. Фесенко отмалчивался, но согласился поручить своим людям, разыскать врача нарколога и работников милиции, расследовавших смерть Виста. Еще проверить по картотеке у Тризны, нет ли там Виста.

Павлу поручили найти врача дантиста с помощью объявления по телевизору. Нужно показать фотографию Комкова и попросить отозваться врача, который ставил ему скобы на челюсть третьего или четвертого декабря.

На прощание Фесенко высказал свои сомнения:

– Не понимаю, причем здесь смерть Виста и убийство этих парней.

– Два совпадения. Первое, он игрок, а они работники казино. Второе, между событиями около недели времени, – оправдывался Михаил.

– Если не знаешь, что делать, то и это годится. Сделаем, нам не трудно. Потратили больше времени впустую.

Михаил слишком хорошо знал Фесенко, чтобы обижаться на него. Он не сомневался, что тот сделает все как нужно. У Анатолия Ивановича был один недостаток: не хватало воображения в нестандартных ситуациях.

Михаил уже убедился, что ситуация с убийством охранников как раз такая.

На сегодня Михаил для себя наметил посещение места преступления и места работы, а также беседу с родителями Комкова. Родители Сущенко жили далеко на севере области. Они приезжали на похороны. Разговор с ними людей Фесенко ничего не дал. Сына они не видели с лета.

Мать Комкова жила в селе в пяти километрах на север от города. Новые границы городской территории уже включали этот населенный пункт. Разговор предвиделся мало приятным, но Михаил ошибся. Никаких истерик не было. Видать мать уже свыклась с потерей. У нее было еще двое: дочь и младший сын. Сын собирался весной в армию. Дочь была замужем.

Крепкая женщина пятидесяти лет прятала седые волосы под черным траурным платком.

Михаила интересовало, что знала мать об ограблении Геннадия.

– Так меня уже спрашивали. Все рассказала.

– Убийцу до сих пор не нашли. Я новый следователь. Меня назначили заново расследовать это дело.

– Он два дня как купил эту дубленку. Приходит с работы с разбитым лицом в какой-то одежде с чужого плеча. Я спрашиваю: «А где дубленка?», а он отвечает, что его ударили. Забрали дубленку и деньги из кармана.

– А эта одежда, в которой он пришел, осталась?

– Осталась. Он ее не носил, у него была другая, еще не старая. А я одеваю эту, когда управляюсь по хозяйству с птицей и поросенком.

– Можно на нее посмотреть.

– Сейчас принесу из сарая, – мать Комкова вышла.

Михаил принялся разглядывать комнату, где спали братья. Он не надеялся сделать какое-нибудь открытие, так как знал, что здесь поработали следователи Фесенко и эксперты. Удивительно, что их не заинтересовала чужая куртка. Возможно, что нет никакой связи между ограблением и убийством. Нет пока и доказательств, что такая связь отсутствует.

Возвратилась с курткой мать Комкова. Она держала в руках модный у молодежи года три назад китайский пуховик. Теперь пуховик годился только как рабочая одежда, хотя после химчистки и замены зиппера можно было появиться в нем на людях.

– Не выбрасывайте куртку, возможно, она нам понадобится на время в качестве вещественного доказательства.

– Доказательства чего?

– Грабителей, отобравших дубленку, не нашли.

– А бандитов, убивших сына, нашли? – в голосе матери звучало неодобрение. – Куртку, видать, ему дали на работе.

– Вы мне подсказали одну вещь. Я заберу эту куртку, чтобы найти сотрудника, который ее одолжил. Вам оставлю акт об изъятии.

– Берите без всякого акта.

– Так положено!

Михаил возвратился в город с курткой неизвестного доброхота в багажнике. Найти его будет новым заданием Карпенко.

Ночные клубы открывались в четыре часа дня. После обеда в столовой Управления у Михаила оставалось время. Он направился к экспертам-медикам. Нужно было поговорить со специалистом, который обследовал тела убитых охранников. Михаил знал, что сегодня нужный человек находится на работе. Пока они совещались у Манюни, Ольга все выяснила по телефону.

Незнакомый седой мужчина в хирургическом халате, но без шапочки вышел к Михаилу в вестибюль.

– Добрый день! Следователь Гречка. Вам звонили из городской прокуратуры.

– Добрый день! Игнатенко, рад встрече. Ольга меня предупредила. Однако я в недоумении. Все есть в моем заключении. Мне нечего добавить.

– Согласен, заключение исчерпывающее. Но я хотел бы услышать ваше мнение о травмах недельной давности на лицах этих ребят. Чем они могли быть нанесены. В Вашем заключении только слова: «твердым не металлическим предметом».

– Если бы это был кастет или труба, то мы имели бы рассечение кожи. Свидетели показали, что один из них упал в гололед. При ударе о ледяной нарост можно получить такую травму. Другого ударили грабители. Наиболее вероятно, что деревянной дубинкой. У бандитов сейчас в моде биты для бейсбола. Это пожалуй все, что я могу добавить к своему заключению.

– Спасибо! Пожалуй, не стану Вас больше задерживать.

– Напрасно Вы себя затрудняли. Все это я мог бы сказать по телефону.

– У меня есть время. В таком случае предпочитаю личную встречу. Надеюсь, не слишком отвлек Вас от работы….

– Все в порядке! Рад был познакомиться. До этого только слышал о Вас.

Ехать в клуб было еще рано. Он возвратился в прокуратуру. Павел был на месте и что-то писал за столом на компьютере.

– Что пишешь?

– Отчет о встрече с дантистом.

– Так быстро его нашел!

– Да! За пару часов. Только не через телевидение. Там это долго. Пока получишь добро, подготовят сюжет. Объявят вечером. А у кого-то кабельное телевидение. Местное радио слушают все и везде, в том числе и на работе.

– Ну и что интересного сказал дантист?

– Интересно только то, что Комков соврал.

– А именно?

– Сказал, что разбил челюсть, поскользнувшись в ванне.

– Это естественно. Он побоялся, что дантист сообщит в милицию. А так бытовая травма.

– Почему он боялся?

– По вашей же версии все работники Гопшовского избегают любых контактов с милицией. Он же не заявил о разбойном нападении.

– Ты хорошо усвоил материалы следствия.

– Стараюсь не уронить репутацию.

– Что делать дальше?

– Для тебя есть задание. В моем багажнике лежит куртка. Ее кто-то дал Комкову после ограбления, чтобы он добрался домой.

– Где раздобыл?

– У матери Комкова.

– И что мне с ней делать?

– Мы пойдем сейчас в «Найт Дримз». Ты там уже был неоднократно и все знаешь. Покажешь мне место преступления, а потом отвезу тебя в «Элита клаб». Обойдешь персонал и найдешь того, кто эту куртку дал Комкову.

– Ты неточно формулируешь задание. Не найдешь, а попытаешься найти. Кроме того, многие там работают посменно.

– Ценю твой юмор. Список персонала я видел в деле. И не говорил, что срок сегодня. К концу дня завтра против каждой фамилии должна стоять птичка. Реальная, а не липовая.

– Теперь все ясно! Будет исполнено. Идем?

– Идем! Список персонала захвати.