Путь Черной молнии (СИ)

Сашка огляделся. В левом углу заметил двоих арестантов перекидывающихся в карты, посредине камеры прямо на полу расположились еще игроки: по виду не славяне, скорее всего азиаты.

- Зема, иди к нам,- позвали его арестанты из правого угла. Сашка подошел, поздоровался, назвал свою кликуху. Мужики представились: "Волоха - Волчонок и Паша Железный".

Волков Владимир, сорокапятилетний, крепкий, симпатичный мужик, ждал этапа в зону строгого режима. Ему сменили режим с особого на строгий, или как иначе называют зэки, с "полосатого", прозванного за полосатую робу.

Паша Железный - заядлый картежник, ему уже стукнуло пятьдесят пять, он ждал этапирования в наркотзону, где его будут лечить от зависимости к наркотикам.

- А ты Санек, куда собрался? - спросил по-свойски Володька Волчонок.

- Не знаю, меня вообще - то должны были в хату к осужденным кинуть, а почему сюда посадили, понять не могу. Мне червонец строгача впаяли буквально три дня назад.

- Ну, значит жди этапа на дальняк,- со знанием дела пояснил Паша.

- А что за статья у тебя такая? - поинтересовался Волчонок.

- Семьдесят седьмая, первая.

- Ты что, на зоне бунт замутил? - с удивлением спросил его Волчонок.

- Ну- да, так и есть, мы с братвой подняли бунт на общаке, может, слышали?

- Еще бы не слышать, до нас полосатиков на Убинке отголоски вашего бунта докатились, поговаривают к вам в зону правильный босяк зашел.

Сашка обрадовался, что в этой камере с пониманием относятся к бунту в колонии общего режима.

- Да - это правда, этим босяком был вор в законе Дрон.

- Дрон?! - Паша Железный оживился,- да я с ним в Свердловской тюрьме в одной хате сидел, он тогда ждал этапа на Сиблаг. Ништяк бродяга, я его хорошо помню. Слушай Санек, ну как он, а ему сколько втерли?

- Нисколько. Погиб Леха, его снайпер во время бунта срезал, он сам под пули пошел, заранее знал, какой конец его ожидает.

- Я тоже о нем слышал,- сказал Волчонок, мой кореш Аркан о нем раньше рассказывал, жаль бедолагу, молодой еще был.

- Аркан?! - удивленно произнес Сашка,- это Лехи Дрона лучший кореш, он ведь нас с воли подогревал, потом малявы по зонам и тюрьмам гнал, чтобы нас братва поддержала, и в изоляторе постоянно грел пацанов, которые во время бунта от ментов пострадали.

Сашке было интересно общение с Волохой, человек с особого режима, должно быть авторитетный. О таких мужиках люди говорят: "Крым - Нарым прошли".

Сашка не курил, в камере дым стоял коромыслом, как говорится: "хоть топор подвешивай". Он слышал, что некурящий человек получает семьдесят пять процентов дозы никотина больше, чем курящий.

После обеда в камере немного угомонились: кто играл в карты, а кто упал на боковую спать.

Со стороны тюремного двора, за решетками и сплошными жалюзями, послышался юношеский голос, задушевно полилась мелодия песни. Голос нарастал, усиливался, разлетаясь по двору, вдоль стен, расположенных буквой "П". Парнишка пел о свободе, о белой лилии. Многие заключенные, в том числе и Сашка запрыгнули на верхние нары и прислушались, когда парнишка заканчивал петь куплет, подключался девичий голос, помогая ему подпевать припев. Дуэтом песня звучала изумительно. Когда парень и девушка допели песню до конца, за тюремными стенами раздались восторженные крики, многие просили, чтобы "малолетки", а это они исполняли песню, вновь ее повторили, так как не все успели услышать с самого начала.

Паренек снова затянул:

Мне снилась девушка, такая милая,

Такая чудная на вид краса.

Вилась змейкою, ленточка темная

И были полны слез ее глаза.

Она то плакала, а то смеялась,

Хотела высказать слова любви,

Но пришло времечко, и мы расстались,

О, где ж ты девушка моей мечты.

Куда девались, глазенки карие,

Кому ты песенки теперь поешь,

А я здесь слушаю подъемы ранние

И жду когда ты мне, письмо пришлешь.

Весной, как никогда, на волю хочется

И сердце просится в простор полей,

Белая лилия - свобода милая,

Приди желанная, приди скорей.

А если встретите ее на волюшке,

То не старайтесь ее завлечь,

Здесь за решеткой, в темнице каменной

Ее любовь я сам, смогу сберечь.

Вдруг во дворе раздались крики и шум - это тюремная охранка передавала по рации, чтобы дежурные на этажах успокоили разволновавшиеся песней камеры. Все вокруг стихло.

Сашку заинтересовал один мужик, ему было около сорока лет, он сидел и красиво разрисовывал "марочку" (носовой платок). Сашка подошел и присел рядом, стараясь не мешать тюремному художнику. Гриша - так звали живописца, рисовал картинку на материале цветными пастами. Сюжет довольно простой, но брал за душу. На переднем плане белокурая красавица, обнимает ствол березы. Художник тщательно обрисовал фигуру в легком платьице, на траве, рядом с девушкой лежит узелок с вещами. Ее взгляд устремлен вдаль, на старинной монастырь, к которому, между холмами, петляла тропа.

Гриша посмотрел на Сашку и спросил:

- Что, нравится?

- Конечно, особенно девушка и монастырь. Красиво рисуешь, а что означает твоя картинка?

- Красавица прощается с миром и постригается в монашки, слышал о таком?- спросил он Сашку.

- Да, приходилось. Здорово рисуешь, класс! Мне нравится,- повторил он.

- Ну, раз нравится, возьми себе на память, будешь вспоминать о бедном художнике, с которым повстречался в Новосибирском централе, только замочи ее в воде с солью, чтобы рисунок не смывался при следующей стирке.

- Благодарю, обязательно сделаю.

- У тебя чай есть?- спросил Гриша - художник.

- У меня осталась одна заварка, мы сейчас с мужиками будем варить, ты к нам подсаживайся,- предложил ему Сашка.

- Тебя как звать,- спросил он Воробьева.

- Сашка.

- Меня Гриша. Знаешь Санек, у меня красная паста закончилась, если найдешь, с меня червонец.

- Да ладно,- произнес недоверчиво Сашка, - червонец за стержень от авторучки.

- Найдешь, и червонец твой,- подтвердил Гриша.

Сашка пошел по камере и стал опрашивать всех подряд, нет ли у кого красной пасты, и тут на его счастье отозвался один парень.

- Есть у меня красный пастик, но он мне нужен, я в стирах рубашки трафаречу. А тебе зачем?

- Хочу на чирик обменять.

- Что, прикалываешься?!

- Да нет, серьезно, мне художник пообещал, за стержень червонец отвалить.

-Так я в доле, пусть дает, а мы баландера на чай уфалуем (уговорить).

Ударили по рукам. Каково было удивление обоих, когда Сашка отдал стержень художнику.

- Подождите пацаны, немного терпения и многострадальный червонец попадет к вам в руки.

Сашка сначала подумал, что Гриша его обманул, и хотел забрать обратно стержень, но тот попросил их еще раз, потерпеть.

Буквально, часа через три Гриша показал им классную подделку, ни чем не отличающуюся от натуральной купюры, достоинством в десять рублей.

Воробей присвистнул от удивления. Десятка пошла гулять по рукам, завораживая арестантов талантом Гриши.

- Ну, ты и Репин! Земляк, где так научился рисовать? - спросил его Волчонок.

- Так у меня художественная Академия за плечами.

- А что на нары потянуло?

- Приторговывал малость.

- Фарцовкой, что ли занимался? - спросил его Воробьев.

- Ну -да, дисками, да шмутками.

- Ты еще скажи, что Москвич,- пошутил Паша Железный.

- Ну, с Москвы, а что это стремно?

Многие засмеялись. Волчонок ответил:

- А художников, да фарцовщиков только с Москвы в Сибирь и гонят.

- Да ладно вам прикалываться,- обиделся Гриша.

- Да не ведись ты, Москва, мы же твой талант почитаем, глядишь на твой чирик и возьмем чаю.