Умирать подано

– Машина отказывается выполнять свой гражданский долг. Ножками придется.

– Далеко?

– Километра не будет. Минут в семь уложимся. Ты кроссы на зачетах бегал?

– Бегом, что ли, побежим?

– Ага. Иначе останется твой брат без коньяка на свадьбу. Сам видишь, с техникой туго.

Плахов прислонил мотоцикл к дереву, наручниками сцепил спицы с рамой, чтобы не утащили «Яву» как бесхозно стоящую.

– Может «тачку» поймаем?

– Во-первых, денег нет, во-вторых, добежим быстрее.

– Ладно.

Парочка пустилась в бега: один – сверкая красными лампасами, второй – придерживая в кармане пистолет, чтобы не выпал и не перепугал мирных новоблудцев.

– Теперь сюда слушай, – сбивчиво сказал на бегу Плахов, пока не израсходовались силы. Помнишь подъезд, где я тебя чуть не того?

– Еще б…

– Я там все облазал, но так и не нашел, где этот козел сидел. Сейчас только доперло.

– Так мы снова?..

– Ага. Дубль два.

Участковый зацепился за поребрик, но на ногах устоял.

– Фиг ли с водкой-то накалывать? Мне серьезно нужно достать, и как можно дешевле. Так и знал, что не стоит с тобой связываться.

– Будет тебе, Димыч, и водка, и коньяк, и амаретто с чесноком…

Игорь сделал паузу, говорить становилось тяжело, а до дома Марь Санны еще два квартала.

– Так вот, – выдохнул он, – знаешь, где он сидел?

– Ну?

– В квартире этого раненого.

– У него ключи, что ли, были?

– Были… Фу, бляха-муха, тяжело… Баранов сам ему их отдал.

– Дурак, что ли, Баранов этот?

– Это мы дураки, а они ой какие умные. Погоди секунду, сдох…

Плахов затормозил, грудь тяжело ходила вверх-вниз, бок свело колющей болью.

Полноватый Телегин нуждался в отдыхе еще сильнее, к тому же он был в двойной обертке. Дима вытащил кепочку и вытер ею мокрый лоб.

– Кинули нас по всем правилам кидального искусства. Врубился как? В паре они молотят, понимаешь? Рана у Пилюлькина – тьфу, пустяк. Неужели в упор промахнуться можно? Стреляя в ничего не ожидающего человека? Даже слепой попадет. А тут надо же – промахнулся. Ну козлы хитрожопые, чего только не выдумают, чтобы задницу прикрыть. И патроны Прелому – сто процентов их ручек дело.

– Какому Прелому?

– Бандюгану, который «тачки» оформлял… Все, бежим.

– Да ты объясни, куда бежим-то?

– Они посредника Чекулаева под видом электриков пасли. Чекулаев сегодня при «бабках». Минут двадцать назад с рынка отвалил. Кранты ему, если не успеем.

Менты вновь включили форсаж.

– Точно они пасли?

– Точно не бывает никогда. Я на «хате» у Баранова стремянку видел у стены. Уф… Старую такую, раздолбанную… А вспомни, какая у него «хата» – евростандарт, ничего лишнего, все на своих местах. И плюс Марь Санна мне стуканула, что один из электриков рыжий. Верной дорогой бежим, товарищ.

За спиной остались оба квартала, дом Чекулаева – во дворе, за поворотом.

– Так, не гони… – Плахов остановился возле угла последнего перед двором дома.– Если они там, то двор секут зорко, ушлые, меня сразу срубят. Парадняк в центре, всяко на глаза