Зов Халидона

.

Сэм Такер помахал рукой на прощанье; Лоуренс кивнул и поглубже надвинул шляпу. Такер медленно вышел из воды и двинулся к мотелю.

Питер Йенсен наблюдал, как лодка уходила к дальнему краю мыса. Несколько раз Лоуренс наклонялся, якобы поправляя сети, но на самом деле, конечно, проверяя самочувствие лежащего под ними человека. Время от времени он что-то говорил сидящему на корме. Солнце, еще не видимое из-за горизонта, полностью высветило небо Ямайки. День обещал быть жарким.

На террасе, куда переключил свое внимание Йенсен, двери в комнату Элисон продолжали оставаться открытыми. Света прибавилось, и он мог заметить внутри новую вспышку активности. Сэм Такер дважды выходил оттуда, каждый раз вынося какие-то коричневые пластиковые мешки, которые он оставлял на террасе. Потом еще один мужчина — ассистент доктора, вспомнил Питер, — вышел из комнаты, держа в одной руке емкость цилиндрической формы, а в другой — большой черный чемодан. Он поставил их на камни, потом нагнулся, полностью исчезнув за ограждением террасы, и выпрямился, держа в руках две продолговатые канистры, по виду напомнившие Питеру аэрозольные упаковки. В дверях он протянул одну из них Такеру. Они коротко переговорили о чем-то и исчезли в комнате.

Не прошло и трех минут, как они опять появились в поле зрения Йенсена, причем в довольно комичных позах — пятясь задом наперед и держа в вытянутых руках баллоны, из которых извергались клубы влажного тумана.

Они тщательно обрабатывали комнату аэрозолем.

Закончив, они вернулись к оставленным на террасе вещам, подхватили их, снова обменялись несколькими словами и пошли по газону.

А лодка тем временем преодолела уже половину расстояния, отделявшего ее от мыса. Но на ней что-то случилось. Она остановилась, слегка покачиваясь на водной глади. Питер мог видеть, как тонкая фигура Лоуренса поднялась во весь рост, потом вновь опустилась, затем снова выросла над бортом. Шкипер взволнованно жестикулировал.

Лодка снова пришла в движение, но уже в другом направлении. Они изменили курс, если, конечно, считать мыс тем местом, куда они стремились. Теперь лодка шла прямо в открытое море.

Еще пятнадцать минут Йенсен лежал на песке, наблюдая за тем, как лодка постепенно превращается в черную точку на темно-серой поверхности океана, над которым разгорался оранжевый восход. Конечно, Питер не мог прочитать мысли двух ямайцев; не мог он и разглядеть того, что произошло там, вдали. Но все, что он знал о характере местных течений, приливов и отливов, а также то, что он увидел, лежа на сыром песке, за эти три часа, подводило его к единственной мысли: человек на носилках встретил свой смертный час.

Вскоре с тела снимут все приметные вещи, одежду, по которым можно было бы установить его личность, к ногам привяжут свинцовый груз и опустят в воду — чтобы морским течением его унесло прочь от Ямайки. Недели, а может, и месяцы спустя его останки выбросит на безлюдные коралловые рифы или, если совсем повезет, он станет кормом для хищных обитателей