Удар из прошлого

д, запер за собой дверь: широкая металлическая задвижка, не скрипнув, вошла в паз. Валиев споткнулся о широко расставленные ноги мертвой женщины. Выронил ружье, схватился за перила, чтобы не упасть. Он совсем забыл о трупе медсестры, брошенном здесь, на лестничной клетке.

– Фу, чертова сука, – прошептал Валиев. – Напугала.

Он поднял с пола ружье и стал спускаться вниз по замусоренной лестнице. На площадке первого этажа остановился перед запертой обитой листовым железом дверью. Два врезных замка, нижний и верхний. Круглая пуля разобьет любой запор, самый крепкий, но в ружье только один патрон. Вот чертова арифметика.

Патроны остались в сумке. А сумку забрал Нумердышев, словно, на тот свет с собой забрал. Валиев бросил на пол бесполезное ружье и ринулся по лестнице вниз, в подвал. Сообразил: где есть один выход, должен быть и второй.

Валиев шагал по подвалу, освещенному слабыми пыльными лампочками, увитому разводками водопроводных труб, заросшему плесенью. Здесь трудно дышалось, жаркий воздух, не остывающий и ночью, наполнялся подвальными испарениями, сыростью, влажной гнилью. Он не замечал черные лужи, грязь, воду, капающую с потолка. Валиев неотрывно смотрел вперед, но не видел спасительной двери.

В конце подвала просматривалась только ровная кладка кирпичной стены. Валиев забеспокоился не на шутку. Кажется, это тупик и нужно поворачивать обратно. Дошагав до конца коридора, Валиев понял, что ошибся. Подвал поворачивал в сторону и там, за этим поворотом, имел продолжение. Завернув за угол, Валиев чуть не побежал вперед, но остановился.

Справа от себя он обнаружил освещенную комнатенку. Окон комнатка не имела. На несвежем тюфяке похрапывал лохматый мужик в голубой майке и брезентовых штанах. На полу бутылки, ящик со слесарным инструментом, на стене фото голых девок и похабная надпись. Даже через подвальные запахи пробивается густой сивушный дух, от которого блевать хочется. И как только люди пьют эту гадость? Мужик в майке, не просыпаясь, почесал зад и позвал по имени женщину.

Валиев заспешил дальше, но снова тормознул.

А кто это валяется впереди? Дохлая собака? Или человек? Валиев сделал ещё несколько осторожных шагов вперед и снова замер. На цементном полу стояли один на другом два пластиковых ящика из-под бутылок, перед ними спиной вверх лежал военный. В шаге от его головы фуражка с красным околышком.

Что ещё за военный? Как он попал сюда, в поганый подвал, ночью? Китель распахнулся так, что Валиев мог увидеть погоны. Ничего себе, полковник, не какой-нибудь прапорщик.

Дышит… Ясно, пьян, в дрезину.

Вот до чего опустился. Накачался какой-то сивухой в компании водопроводчика и валяется, как свинья, на загаженном полу. Того и гляди, обмочится и обделается. Полковник… Свинья, хуже свиньи. Валиев, занятый совсем другими мыслями, аж плюнул от негодования.

В полутьме он разглядел на погонах знаки различия – пожарник. Лица человека он не видел, только коротко стриженый затылок. На трубах стоял портфель, видимо, хранивший