Почтальон всегда звонит дважды. Двойная страховка. Серенада. Растратчик. Бабочка. Рассказы

— Да, — сказал я, — это любовь.

— Точно, — кивнул Дьюк. — А стало быть, скоро у нас появятся котятки. Все дешевле, чем покупать.

После чего он отправился в город за продуктами. Мы с Лурой остались дома.

— Широкий жест с твоей стороны, — заметил я, — впустить этого Ромео прошлой ночью.

— Ромео? — переспросила она.

— Да, Ромео. И скоро он станет папочкой двух близнецов. И появятся они на свет божий в клетке.

— Да будет тебе! — отмахнулась она. — С чего ты взял, что он не мог влезть туда сам?

— Да с того, что не мог, и все тут. Раз она не могла выбраться, как это он мог влезть?

Она промолчала. И сделала вид, будто бы ничего ведать не ведает. И как ни странно, но я почему-то расстроился. А потом она принесла мне вторую чашку кофе и улыбнулась.

— Ну и что с того? — спросила она. — Почему бы не помочь воссоединиться двум любящим сердцам?

Так что сами понимаете — дела принимали у нас все более крутой оборот. И пошли еще хуже, когда Дьюк привез Раджу, тигра. К тому времени он так заврался, что уже сам начал верить во всю эту муть и вообразил себя великим дрессировщиком диких животных. По воскресеньям у нас собирался народ, Дьюк брал черный хлыст из змеиной кожи и отправлялся к клетке с горными львами и дикими кошками. И щелкал, и бил их хлыстом, они рычали и шипели на него, а сам он держался с таким видом, будто бы что-то собой представляет. Причем, отправляясь к клеткам, не забывал прихватить шестизарядный револьвер. Лура же с каждой неделей становилась все мрачнее и мрачнее.

Ну прежде всего потому, что муж ее выглядел полным идиотом. Она не понимала, зачем он мучает этих кошек. Не видела никакого смысла в том, что он идет к ним, вооружившись шестизарядным револьвером и хлыстом. Мало того еще и в ковбойской шляпе объемом галлонов в десять, не меньше. Да и для бизнеса в том не было никакой пользы. Ведь вначале Лура сама водила детишек наших клиентов к клетке, показывала им кошек, объясняла, какие у них повадки. И детишкам страшно нравилось все это и начало нравиться еще больше, когда у нас завелись горные львы и можно было разглядывать, какие красивые у них на шкурах пятнышки, и даже иногда почесать их за ушком — конечно, под присмотром Луры. Но когда Дьюк брался за свой хлыст, ребятишки пугались до смерти, даже их мамаши и папаши начинали нервничать. Потому что знали: у него и револьвер имеется, и может произойти все, что угодно. Так что вскоре дела у нас пошли из рук вон плохо.

И вот в один прекрасный день, опрокинув пару стаканчиков, этот козел вдруг заявляет, что теперь самое время заняться Раджой. Чтобы укротить Раджу, Луре потребовалось не больше минуты. Как-то утром, когда Дьюка не было, она подметала в клетке, и вдруг тигр припал брюхом к земле и стал подкрадываться к ней. И тут же ему прямо в морду выплеснули целое ведро холодной воды — и дело было сделано. Раджа стал ее ручной киской. А теперь Дьюку вздумалось выступить в роли его укротителя, и это было ужасно. Узнал я об этом, только когда Дьюк обратился с целой речью к собравшимся у клетки с горными львами. Он убеждал их не уходить, обещая, что представление еще только начинается. И вот, опрокинув пару стопариков, он направился к клетке с тигром.

— И в чем же заключается идея? — спросил я. — Что ты собираешься с ним делать?

— Хочу разобраться с этим тигром, — ответил он. — Рано или поздно за него все равно придется взяться. Так почему бы не сейчас?

— А к чему это тебе понадобилось с ним разбираться? — говорю я.

Он окинул меня взглядом, в котором читалась жалость.

— Боюсь, ты так и не научился обращаться с кошками, — ответил он. — И многого еще не понимаешь. Когда на руках у тебя тигр, надо раз и навсегда дать ему понять, кто здесь хозяин. Вот и все.

— Разве? — говорю я. — И кто же хозяин?

— Вот это видишь? — буркнул он и ткнул пальцем себе в лицо.

— Что?

— Глаз человека, — отвечает он. — Человеческий взгляд, вот что. Кошки его боятся. И когда укротитель знает свое дело, тигр будет его бояться. Глаз — вот и все мое оружие. Ну, разумеется, в целях самозащиты я прихватил с собой еще и это.

— Послушай, дружище, — говорю ему я, — если мне представится выбор между глазом человека и бенгальским тигром, которого я боюсь больше всего на свете, я предпочел бы прожить всю жизнь с подбитым глазом. И на твоем месте оставил бы эту кошку в покое.

Дьюк не ответил. Поправил кобуру и вошел в клетку. Он не успел даже вытащить хлыст. Едва завидев его, тигр начал передвигаться, да так, что при одном взгляде на него кровь стыла в жилах. Нет, вы же понимаете, он не стал сразу бросаться на Дьюка. Он тихо крался, припав животом к земле, и буквально через минуту оказался между Дьюком и дверцей. Есть один момент, о котором не стоит забывать, когда имеешь дело с тигром. Он, конечно, не силен в арифметических задачках. Но когда встает вопрос о мясе — тут он первый ученик в классе. Да в нем с рождения заложено умение отрезать добыче путь к отступлению, и уж на какие трюки он способен при этом, вам и не снилось. Ноги сами за него все делают, чисто автоматически, а клыки и когти всегда наготове, чтоб незамедлительно подключиться к работе.

Дьюк отступил, на него было просто страшно смотреть. Казалось, он изо всех сил напрягался, чтобы не показать свой ужас. Левой рукой он пытался нащупать хлыст, правая зависла с растопыренными пальцами в судорожных поисках револьвера. Словно в голову ему пришла идея, как достать его. Но тигр не дал ему возможности додумать эту мысль, если она, конечно, вообще имелась.

Раджа отполз на брюхе на несколько футов в сторону, затем поднялся на все четыре лапы, сделал шаг, другой, снова припал к земле. И все это совершенно бесшумно. Он не говорил Дьюку: "Эй, убрался бы ты отсюда подобру-поздорову!" Ничего подобного. Он твердо вознамерился убить его. А ведь убийца, как известно, не сообщает жертве о своих намерениях. А потому в течение нескольких секунд из клетки доносился лишь один звук — шарканье подошв Дьюка по земле. Но затем вдруг парень начал подвывать от ужаса. И тут я наконец очнулся. Обежал клетку, остановился против того места, где Раджа преградил Дьюку путь. И заорал:

— Дьюк! В конуру! Давай быстро!

Он, казалось, вовсе не слышал меня. Он все еще пятился, а тигр продолжал наступать. Раздался женский вскрик. Тигр пригнул голову к земле, весь подобрался и напрягся. Я знал, что это означает. Все понимали, что это означает, и в особенности Дьюк. Из горла у него вырвался странный смешной писк. Затем он повернулся к зверю спиной и побежал.

И в этот момент тигр прыгнул. Обезумевший от страха Дьюк не видел, куда бежит, но по счастливой случайности оказался возле входа в конуру. Нырнул в узкий проход, и я тут же опустил дверцу. Тигр ударился о нее с такой силой, что казалось, она разлетится в щепки. Дьюк не успел втянуть одну ногу, и тигр молнией бросился на нее. Но его добычей оказалась лишь подошва от ботинка Дьюка. Каким-то непостижимым образом тот все же умудрился втянуть ногу, и я снова плотно захлопнул дверцу.

Ужин в тот вечер прошел соответственно. Лура не видела, что произошло, была занята в кафетерии. Но люди, заглянувшие туда на обратном пути, бурно обменивались впечатлениями, и она все узнала. И уж таких гадостей наговорила Дьюку, что не дай бог! А Дьюк? Как вы думаете, что на это ответил Дьюк?.. Да просто отмахнулся от нее, точно от надоедливой мухи. "Подумаешь, — сказал он, — да такие истории случаются на каждом шагу. Чего еще ожидать от тигра?" Получалось, будто бы он всю дорогу знал, что делает, и что ему просто повезло, поскольку не пришлось стрелять в такого ценного зверя, как Раджа. "Главное — это сохранять спокойствие, — не унимался он. — Такие хохмы случаются сплошь и рядом. Важно дать зверю понять, что ты его ни чуточки не боишься".

Я слушал все это и ушам своим не верил. А взглянув на Луру, едва не свалился со стула. Кажется, я уже говорил вам, что смотреть на нее всегда было приятно. Среднего роста женщина с такой обалденной фигурой, что при одном взгляде на нее любой мужик был готов бросить и дом, и семью, и все на свете. И еще она была загорелая, а из-за высоких скул глаза казались слегка раскосыми, что ей тоже очень шло. Так вот, взглянув на нее, я увидел, что глаза Луры превратились в совсем узенькие щелочки — с такой ненавистью она взирала на Дьюка. И еще они посверкивали зеленоватым огоньком. И тут вдруг я понял: она страшно напоминает мне Раджу в тот момент, когда он сегодня бросился на Дьюка. Ну просто жуть до чего она была похожа на Раджу. Прямо как сестра-близняшка.