Две девочки в голубом

«Забудь о наличных, — настойчиво звучало у него в голове. — Скажи Крысолову, чтобы заплатил миллион из суммы электронного перевода. Оставь детей в условленном месте. Чтобы не было шансов выследить нас и поймать».

«Но Крысолов не пойдет на это, — с горечью думал Лукас, чувствуя, как складываются шасси самолета. — Или мы сегодня заберем наличку, или нас схватят, предъявят обвинение в похищении, и никаких денег не будет».

Полет продолжался недолго — ровно столько, чтобы хватило времени пролететь несколько миль над океаном, крепко зажать рукоятку управления коленями, снизить скорость, обхватить коробку руками, поставить ее на колени, осторожно открыть дверь и подтолкнуть коробку. Лукас смотрел, как она падает. Океан был серым, покрытым зыбью. Коробка исчезла в волнах, взметнув в воздух фонтан пенных брызг. Лукас закрыл дверь кабины и положил руки на рычаг управления.

«Пора приняться за настоящую работу», — подумал он.

Приземлившись в аэропорту, Лукас не увидел Чарли Фокса, и это было хорошо: не узнает, вернулся он с коробкой или нет.

Было почти четыре часа. Ветер начал стихать, но облака низко нависали над головой. Благоприятен ли для них дождь или он только все усложнит? Лукас прошел к парковке и сел в машину, пытаясь понять, как лучше — с дождем или без. Время покажет. А пока ему надо вывести лимузин из гаража и поехать на мойку, чтобы до блеска отмыть его для мистера Бейли. Если копы окажутся в доме Бейли, то это один из способов показать, что он добросовестный шофер — ни больше, ни меньше.

Притом это хоть какое-то занятие. Если он сейчас будет сидеть в квартире, то просто свихнется. Приняв решение, он повернул ключ зажигания.

Два часа спустя, побрившийся и аккуратно одетый в шоферскую униформу, Лукас въехал на чистом сверкающем лимузине на подъездную дорогу дома Бейли.

24

— Маргарет, я, как и любой другой человек, уверен, что вы не имеете никакого отношения к исчезновению близнецов, — сказал агент Карлсон. — Ваш второй тест на детекторе лжи был неубедительным еще в большей степени, чем первый. Объяснением всему этому может быть ваше эмоциональное состояние. В противоположность тому, что вы читали в романах или видели по телевизору, испытания на детекторе лжи не всегда точны и поэтому не считаются в суде доказательством.

— Что вы мне говорите? — безучастно спросила Маргарет.

«Какое это имеет значение? — думала она. — Когда я проходила тест, то с трудом понимала вопросы. Это всего лишь слова».

Час назад Стив заставил ее принять успокоительное, прописанное врачом. Это была первая таблетка за весь день, хотя она должна была принимать по одной каждые четыре часа. Ей не нравилось состояние безразличия, которое у нее наступало. Трудно было сконцентрироваться на том, что говорит агент ФБР.

— В обоих тестах вас спрашивали, не знаете ли вы человека, совершившего похищение, — спокойно повторил Уолтер Карлсон. — Когда вы ответили, что не знаете, во втором тесте это зарегистрировалось как ложь.

Увидев, что она собирается что-то возразить, он поднял руку.

— Маргарет, выслушайте меня. Вы не лжете. Мы это знаем. Но возможно, что подсознательно вы подозреваете кого-то, связанного с похищением, и это влияет на результаты теста, даже если вы этого не сознаете.

«Уже смеркается, — подумала Маргарет. — Семь часов. Через час Франклин Бейли будет ожидать какого-то человека у здания "Тайм-Уорнер". Если он передаст деньги, то сегодня мои крошки будут со мной».

— Маргарет, послушай, — настойчиво произнес Стив.

Она услышала свисток закипающего чайника. Вошла Рина Чапмен с кастрюлей макарон, запеченных с сыром и кусочками вирджинского окорока.

«У нас такие хорошие соседи, — подумала Маргарет. — А я даже не успела с ними по-настоящему познакомиться. Когда к нам вернутся близнецы, устрою для всех вечеринку».

— Маргарет, я хочу, чтобы вы снова просмотрели досье некоторых ваших подзащитных, — говорил Карлсон. — Мы ограничили их количество теми тремя-четырьмя, которые обвиняли вас в том, что проиграли свои дела.

Маргарет заставила себя сосредоточиться на именах подсудимых.

— Я обеспечила им наилучшую защиту. Против них были выдвинуты весьма веские доказательства, — сказала она. — Все они были виновны, и я подготовила хорошие соглашения о принятии вины, но они не пошли на это. Потом, когда в суде их признали виновными и они получили большие сроки из-за отрицания вины, я оказалась крайней. Это случается со многими государственными защитниками.

— После осуждения Донни Марс повесился в камере, — продолжал настаивать Карлсон. — На похоронах его мать кричала: «Погодите, вот Фроли узнает, что такое потерять ребенка».

— Это случилось четыре года тому назад, задолго до рождения девочек. У нее была истерика, — сказала Маргарет.

— Может быть, и так, но она совершенно выпала из поля нашего зрения, как и ее другой сын. Вы не думаете, что подсознательно можете ее подозревать?

— У нее был истерический припадок, — спокойно повторила Маргарет, удивляясь, что может говорить таким обыденным тоном. — Донни страдал маниакально-депрессивным психозом. Я просила судью отправить его в больницу. Он должен был находиться под наблюдением врача. Его брат написал мне тогда записку с извинениями по поводу слов матери. Она говорила сгоряча.

Маргарет закрыла глаза, потом снова медленно открыла их.

— Есть другая вещь, которую я пытаюсь вспомнить, — сказала она вдруг.

Карлсон и Стив в недоумении посмотрели на нее.

«Она отключается», — подумал Карлсон.

Успокоительное начинало оказывать свое действие, и Маргарет стала засыпать. Ее голос ослабел, и Карлсону пришлось наклониться к ней, чтобы услышать слова.

— Надо позвонить доктору Харрис, — шептала Маргарет. — Кэти больна. Когда они с Келли вернутся, я хочу, чтобы именно доктор Харрис позаботилась о Кэти.

Карлсон взглянул на Стива.

— Доктор Харрис ваш педиатр?

— Да. Она состоит в пресвитерианской общине Нью-Йорка в Манхэттене и давно пишет о поведенческих моделях близнецов. Когда мы узнали, что у нас будут близнецы, Маргарет ей позвонила. Она наблюдает девочек с самого рождения.

— Когда мы найдем детей, их сразу же привезут на осмотр в ближайшую больницу, — сказал Карлсон. — Может быть, там нас встретит доктор Харрис.

«Мы говорим так, будто уже точно знаем, что их вернут, — подумал Стив. — Интересно, неужели они все в тех же пижамах?»

Он повернул голову на звук дождя, начавшее барабанить в окна, потом взглянул на Карлсон. Ему показалось, что он догадывается о мыслях агента. Дождь намного усложнит преследование похитителей.

Но сотрудник ФБР Уолтер Карлсон не думал о погоде. Он сконцентрировался на словах, только что произнесенных Маргарет: «Есть другая вещь, которую я пытаюсь вспомнить». Но какая? Необходимо найти ключ к разгадке. Пока не стало слишком поздно.

25

Поездка из Риджфилда в Манхэттен заняла час пятнадцать минут. В четверть восьмого Франклин Бейли сидел, ссутулившись, на заднем сиденье лимузина, припаркованного к югу от Центрального парка, в половине квартала от здания компании «Тайм-Уорнер».

Дождь припустил не на шутку. По пути в город Бейли нервозно объяснял Лукасу, почему настаивал на его помощи.

— ФБР прикажет мне выйти из любой машины, в какой бы я ни был. Они анают: похитители подозревают, что меня везет агент. Если бы им довелось каким-то образом наблюдать за нами дома и узнать, что я приехал со своим постоянным шофером на своем лимузине, похитители могли бы понять, что мы хотим лишь привезти детей обратно в целости и сохранности.

— Я в состоянии это понять, мистер Бейли, — сказал Лукас.

— Поблизости от здания «Тайм-Уорнер» полно агентов в такси и частных машинах, которые готовы поехать за мной, когда я получу указания, — сказал Бейли дрожащим от напряжения голосом.

Лукас бросил взгляд в зеркало заднего вида.