Иной жизни для себя не представляю! Книга шестая. Никогда не бросай начатое. (СИ)

«захватывает» - всегда, в любое время. Конечно, я могу подремать,

сидя на камушке, или полежать под саксаулом. Но не закрою глаза в

кабине машины, когда за окном пролетают сменяющие друг друга

сопки, горушки, долины, саи и все-все другое, никогда не

повторяющее друг друга. Ну а диких животных пытаюсь заметить

первым, что почти не случается, посчитать, сколько их, куда от

машины бегут. И где их можно поискать завтра, если для этого

найдется время. Конечно, я просматриваю впереди дорогу и если

замечу на ней следы, обязательно прошу шофера остановиться, и

выскочив из кабины с ними разбираюсь, опять же пытаясь понять

сколько зверей здесь шло и в какую сторону с дороги они побежали.

К этим моим заморочкам коллеги давно привыкли, конечно

посмеиваются и конечно не понимают, что благодаря таким

причудам я всегда прекрасно знаю, где в данный момент обитает

местная сайга, и где я ее могу найти, если такое понадобится.

Надеюсь, лирическое отступление охотники поймут правильно.

Что касается дикой природы, мы с Докой однояйцовые

близнецы. И трясясь на мотоцикле, не просто перемещались из

одного места в другое, а внимательно просматривали все вокруг, как

и дорогу впереди. И конечно никаких мыслей ни по работе, ни по

вчерашней аварии ни у меня, ни у него в голове не присутствовало –

не было для них там в данный момент места.

В радостном возбуждении от любимого занятия, в ожидании

чего-то невероятно-интересного, мы проскочили всхолмленную

равнину, и, свернув с проселка, который поворачивал влево и далее

тянулся вдоль горного массива, по еле видимым следам давних

машин въехали в этот массив по сухому руслу в узкой щели,

рассекающей первую гряду почти до подножья. Теперь скорость

пришлось уменьшить и ползти еле-еле – сухое русло было завалено

глыбами, заросло кустарником и как таковая дорога отсутствовала.

Прорвавшись немного вперед, выбрались из русла вправо, в

лощинку между двумя горками, и сколь возможно протолкнув

мотоцикл по ней вверх, замаскировали его в кустах. Теперь можно

начать главное: пешком спуститься назад в знакомое русло, и пройти

с пол километра по нему вверх. Там и был первый родник, на

который ходили пить архары.

Вода заполняла углубление в коренных породах и из него не

вытекала, но просачивалась по трещинам, и давала возможность

расти невысокому тростнику и еще какой-то мелкой травке.

Идеальное место для водопоя, и Дока на подходе к нему вырвался

вперед, отстегивая от пояса фляжку. Я отстал метров на пять, и эти

метры все решили. Дока положил на камни ружье, склонился с

фляжкой над водой, и в этот момент из-за тростника, от нас не далее

десятка метров выскочил архар. Что он делал, и почему подпустил

так близко – мы не поняли. Зверюга гигантскими прыжками уходил

вверх по почти отвесному склону сразу за родником, и вот-вот

должен был скрыться за перегибом из поля зрения. Дока понял, что

времени выпрямиться, схватить ружье и выстрелить у него нет, а

потому не попытался это сделать. У меня же ружье было в руках – я

мгновенно его вскинул, и выстрелил в последний момент, вернее в

последний прыжок, после которого архар исчезал из вида.

Он и исчез, а мы уставились друг на друга, не зная, что и

сказать.

«Ну блин, как лопухнулись!» - напарник первым не сдержал

эмоций.

Я собрался ответить, что всяко бывает, но повернулся на

звук, донесшийся с верхней части склона – кувыркаясь по нему,

мертвый архар падал почти к нашим ногам. Мы молча следили, как

он долетел до родника и остановился у самой воды.

«Достал все таки!» - Дока повернулся ко мне с сияющими

глазами и хотел сказать еще что-то, но я, услышав подозрительный

шум, замер, подняв вверх указательный палец правой руки. Дока

жест понял мгновенно и тоже прислушался.

«Урал к нам идет!» - смог я различить еще далекий звук

мотоцикла.

«Точно!»_ - услышал его и Дока, - «Давай вверх с архаром,

они могут у воды остановиться!»

Разом рванули к животине, схватили за передние и задние

ноги, начали с тяжелейшей ношей карабкаться вверх по склону.

Звук мотоцикла усиливался катастрофически быстро. Вдруг

это охотинспекция? Встречи с ней мы не желали, а потому

выкладывались из всех сил. Метров двадцать одолеть успели, и Дока

прохрипел:

«Ложимся и не шевелимся!» - мотоцикл был уже рядом.

Заметить среди камней на склоне замерших людей не просто,

если не знать, что они здесь присутствуют. На это мы рассчитывали,

и не ошиблись – через несколько секунд появился мотоцикл с двумя

седоками в военных офицерских рубашках без погон. Понятно – это

охотинспекция. Но возле воды они не остановились, нас не

заметили, и покатили дальше, наверное к яблоне, рядом с которой

был второй родник.

«Пронесло!» - оживший Дока поднялся - звук двигателя до

нас почти не долетал, - «Дальше что делаем?»

«Тащим архара к мотоциклу – там кусты, можно спрятаться

и тушу разделать», - во всех случаях сейчас желательно от родника

побыстрее убраться.

Дышали как паровозы, и на пару минут шмякнулись на

землю, что бы придти в себя от неподъемной ноши, которую

пришлось тащить пол километра. А еще через двадцать добыча была

освежевана, разделана и уложена в мешках в люльку Урала. Теперь

можно подумать, как из гор выбраться, не пересекнувшись с

прыткими ребятами в офицерских рубашках.

Налегке, то-есть без ружей, спустились в сухое русло и

прошли по нему до выхода из горного массива. Пока никого не

видно и не слышно. Решили: я поднимаюсь на крайнюю горку,

чтобы видеть как можно дальше и щель в горах, и предгорную

равнину. Дока возвращается к мотоциклу и сколь возможно накатом

с неработающим двигателем спускается по руслу. В последний

момент на ходу запускает двигатель, и на малом газу – чтобы

мотоцикл никто не услышал – катит на выход из гор. Меня увидит

издали, и если все спокойно – я побегу с горки вниз. Не побегу -

сворачивает в сторону и прячется в кустах. Слава богу, операция

прошла на «отлично», и совсем скоро, уже в сгущающихся сумерках

мы по знакомой дороге отъехали от горного массива на десяток

километров.

Будь с нами экстрасенс Владимир, я не преминул бы

спросить его, чем наше приключение кончится. Но он отсутствовал,

по причине неприятия части нашего с Докой образа жизни,

определяемого охотничьими страстями, и я по доброте душевной

решил что все, на сегодня приключений хватает. Оказалось

ошибался: некто свыше посчитал , что в крови у нас адреналина

побывало маловато, и решил его добавить, уже на полпути к

родному дому.

Еще издали в наступившей темноте заметил впереди

непонятные слабенькие сполохи, не похожие ни на что ранее

виденное. Посчитал, что это в Мирном или партии кто-то балуется с

электросваркой. Дока, занятый мотоциклом и дорогой, их и не

заметил.

Мы поднимались по пологому подъему, за которым проселок

пересекал неширокую, но довольно глубокую долинку. Дока знал,

что проселок сейчас должен нырнуть вниз, и сознательно не

разгонялся. Выскочили вверх, и на мгновение проселок исчез из

вида – он уходил вниз из света фар. Мотоцикл перевалил верхнюю

точку, «клюнул» носом, фара снова осветила его уже в долине, а

рядом на обочине - колонну из нескольких машин с горящими

фарами, и несколько человек, бегущих нам наперерез.

Я оценил обстановку мгновенно. Останавливаться, когда в

люльке ружья и разделанный архар - нельзя, мало ли с кем мы

повстречались, повернуть назад на спуске уже невозможно.

«Жми вперед и не останавливайся!» - почему то прошептал