Дело полковника Петрова (СИ)

Ее маленькие глазки внимательно смотрели на меня.

- Я был бы рад принять участие в выборах, - произнес я после короткой паузы, - но я не знаю, сколько времени мне удастся выкроить. Я настолько занят, что, с ответственностью относясь к клубу, не могу просто так согласиться на какую-либо должность. Я полагаю, что вы, миссис Клодницкая, понимаете, что, в принципе, я был бы рад сделать это. Сама идея мне нравится, но у меня нет возможности взять на себя обязанности члена комитета, и это только лишь по причине недостатка времени.

Клодницкая продолжала убеждать. - Мы и не ожидаем от вас выполнения каких-то обязанностей. Одно только ваше присутствие на заседаниях комитета будет иметь большое значение. Вы и образованны и прогрессивны, нам нужны такие люди, как вы.

Я скромно улыбнулся, но не ответил. Вскоре после моего визита к Клодницким состоялось общее собрание членов клуба, и меня избрали одним из девяти членов комитета. Четверо из них были "прогрессивными", которые в делах клуба слепо следовали советской официальной партийной линии. Четверо других были "умеренными", то есть, симпатизируя Советам, они пытались вести дела, не создавая впечатления, что клуб находится в союзе с крайне левыми. Это разделение голосов зачастую создавало ситуацию, при которой баланс власти зависел от меня. Как только нужно было принимать важное решение, ко мне заранее подходили миссис Клодницкая и Разумов и обговаривали тактику действий. Со временем стало привычным, что когда предстояло голосование, я занимал позицию в поддержку советской линии.

Вскоре после этого Клодницкая и Разумов при моей активной поддержке склонили комитет к принятию решения о том, что в члены клуба может быть принято любое лицо "прогрессивных" взглядов, вне зависимости от национальности. Это новое правило было введено специально для того, чтобы пригласить в клуб нескольких опытных коммунистических активистов, таких как Бела Уинер. Бела была шумной, неутомимой и фанатичной. Еврейка по этнической принадлежности, маленькая ростом, смуглая и вся в морщинах, она была искушенным и закаленным активистом Коммунистической партии.

Одной из обязанностей Белы было встречать в порту корабли, знакомиться с моряками и приводить их в клуб. Бела неплохо владела несколькими иностранными языками, поэтому её "улов" состоял из лиц многих национальностей.

Это была часть долгосрочного плана по пропаганде идеологической доктрины коммунистов. По субботам моряков приводили в клуб на вечерние представления кабаре и Бела не жалела усилий, чтобы они чувствовали себя там, как у себя дома. Обычно это были молодые люди, зачастую почти мальчишки.

Нередко я видел их группами по шесть - семь человек за столом, заставленным напитками и закусками. Гортанный голос Белы пробивался через грохот танцевального ансамбля и гомон толпы, излагая им идеи. Часто раздавались взрывы хохота, которые быстро затихали. Головы мужчин наклонялись вперед, чтобы не упустить ни одного слова из того, о чем говорила Бела, теперь уже с напряженным или задушевным видом.

Немного позднее мальчишек поведут в библиотеку. Затем в понедельник или вторник их пригласят на кинопросмотр. Это обязательно будет советский или чешский фильм, а при входе организуется сбор пожертвований.

- Не беспокойтесь, если к тому времени у вас уже не останется денег, неоднократно слышал я, как говорила Бела. - Я знаю, что вы, ребята, любите повеселиться. В любом случае вы можете прийти сюда свободно. После фильма будет небольшой ужин и немного музыки. Если вы не смогли прийти сюда в этот раз, не забудьте сделать это в ваш следующий заход в Сидней. Вот здесь адрес и номер телефона. Я вам дам ещё карточек, чтобы вы могли передать их своим друзьям . . . .

Последние месяцы1949 года оказались лично для меня тяжелым временем.

Я получил письмо с известием о том, что умерла моя мать. При её смерти около неё не оказалось никого из нашей семьи. Когда я покидал Польшу, моего отца не было с нами. Он и впоследствии не смог вернуться к моей матери и, по-видимому, умер раньше неё в концлагере.

Мой брат Стефан тоже уехал. После моего отъезда из Польши в 1941 году я не получал известий о нем до 1942 или 1943 года. Потом пришло сообщение, что он бежал из немецкой зоны оккупации и оказался на Ближнем Востоке. Он не смог взять мать к себе, так как они оба опасались, что она не перенесет тягот переезда.

Последний раз мы с матерью обменялись письмами в 1945 году. Она тогда работала врачом-стоматологом в государственном учреждении. Я выправил документы на её приезд в Австралию, но польские власти отказали ей в разрешении на выезд.

С отъездом из Польши моего брата, у меня там не осталось никого из близких. Это имело определенное положительное значение для моей работы со специальными службами Австралии. Теперь я знал, что если о моей деятельности станет известно в Польше, мне не придется опасаться репрессий в отношении моих близких.

В это время я получил циркулярное письмо из Комитета борьбы за мир на Тихом океане с призывом о пожертвованиях средств на направление одной делегации в информационную поездку коммунистический Китай. Я, естественно, послал деньги и через несколько недель узнал из прессы, что делегация уехала в Пекин. Еще через несколько недель я получил приглашение принять участие во встрече с тремя членами этой делегации, которые только что вернулись из Китая.

Всемирное движение сторонников мира было одной из величайших политических мистификаций нашего времени. Мы все помнили, как в конце войны Сталин обещал, что Советский Союз не будет вмешиваться во внутренние дела западных демократических государств. Для того, чтобы продемонстрировать свою добрую волю, он приказал распустить Коминформ - высший орган международного коммунистического движения.4 Западные политики наблюдали и выжидали, однако им не пришлось долго ждать, чтобы понять, что главная цель международного коммунизма осталась неизменной - добиться контроля над западными правительствами любыми имеющимися в распоряжении коммунистов средствами.

Именно поэтому появилось Всемирное движение сторонников мира. Во всех странах, включая и Австралию, активисты коммунистических партий устанавливали связи с людьми, известными своими революционными симпатиями, со священниками, политиканствующими в рядах левых, а также со всеми теми, кто был известен своей приверженностью гуманитарным лозунгам. Этим людям позволили встать во главе Всемирного движения сторонников мира, а коммунисты потихоньку переместились на второй план.

Неудивительно, что поначалу Движение сторонников мира добилось определенных успехов и признания. Подавляющее большинство населения стран Запада ненавидело войну, и сама мысль о возможности войны с применением ядерного оружия могла привести в ужас любого здравомыслящего мужчину или женщину.

Несмотря на это, только небольшая часть австралийского общества активно поддержала Движение сторонников мира. Большинство людей усмотрело в нем стремление коммунистов подорвать доверие к парламентским формам управления государством. Именно отсюда произошел их лозунг: "Если вы сами не добьетесь мира, ваше правительство втянет вас в ещё одну войну агрессивную войну ! Вступайте во Всемирное движение сторонников мира и поднимайте ваш голос против войны и агрессии!"

Эти и подобные им лозунги стали повседневными призывами активистов Движения за мир, и естественно, что в то время, когда организации сторонников мира ещё не были четко названы прикрытием коммунистического фронта, некоторые добропорядочные и неопытные люди оказались втянуты в них. Такие люди, привлеченные высокопарными лозунгами, оказались одураченными и, в результате лести, а также одной-двух поездок на конференции за границу становились законченными "борцами за мир", готовыми вербовать новых одураченных. Этот процесс продолжается, так как энергичные и умелые коммунистические активисты продолжают свою деятельность за кулисами.

В Сиднее было две основные организации: Азиатское и Тихоокеанское движение сторонников мира (АТДСМ) и Совет сторонников мира штата Новый Южный Уэльс. Первая организация была специально создана, чтобы привлекать одураченных людей. Наиболее способных и активных членов АТДСМ приглашали присутствовать на встречах Совета сторонников мира штата Новый Южный Уэльс. Со мной все произошло по общей схеме. Я посетил одно или два собрания сторонников мира и затем стал членом АТДСМ. После посещения ещё нескольких встреч мне предложили стать кандидатом в члены исполнительного комитета. Я согласился при условии, что мое имя не будет фигурировать в заголовках. Это соответствовало отработанной мне линии поведения, согласно которой я, якобы, опасался за последствия работы в политически сомнительных организациях. Я чувствовал, что мне, как врачу иностранного происхождения, следовало твердо придерживаться такой позиции, в особенности в связи с тем, что в числе моих пациентов было много новых австралийцев, то есть иммигрантов, среди которых широко распространены антикоммунистические настроения.