Умирать подано

как сейчас, так и тогда опера писали с ошибками. Едва заметная, почти стертая карандашная пометка в левом углу – «Раскрыто. В архив». Вероятно, вследствие рассеянности либо нехватки времени дело в архив так и не списали, а передавали год за годом посредством актов.

Плахов перевернул страничку, улыбнулся. «План перваначальных опиративно-слетственных действий. Абстоятельства дела… Первый пункт – праверка на причасность лиц, склоных к онологичным преступлениям. Срок. Исполнитель – Безручко».

Резолюция сверху: «Тов. Безручко П. Г., план составлен неконкретно, без учета социального происхождения потерпевшего». Подпись.

Дело хранило еще несколько документов, а в самом конце Плахов обнаружил объемную справку проверяющего. Проверяющий был строг и принципиален. «В ходе проверки дела мной установлено, что старший лейтенант Безручко П. Г. ведет аморальный образ жизни, не соответствующий званию комсомольца. Так, с 10 по 13 октября он прогулял работу, находясь дома у проститутки Софьи Алмазовой по кличке „Этажерка“, пьянствовал на ее деньги и заразился триппером. Вследствие этого работа по делу не ведется. Также им выявлено только три человека, занимающихся подпольным кустарным производством и частно-коммерческой деятельностью, вместо десяти по утвержденному руководством плану. Прошу применить к Безручко необходимые меры…»

Вспомнился Ильюха. Преемственность поколений налицо и ниже лица. Интересно, сколько стоило вылечить триппер семьдесят лет назад. А дело-то раскрыто. Нашел этот Безручко П. Г. милого, что ограбил портного Мефодина. Может, как раз эта самая Сонька-Этажерка и шепнула между первой и второй… На внутренней части серой картонной обложки просматривалась выцветшая бледно-голубая чернильная надпись: «Тов. Иванов, в связи с гибелью Безручко П. Г. срочно передайте дело другому оперативнику для списания в архив». Плахов захлопнул корочки, взглянул на кипу, выгруженную на стол.

– Колюня, мне тут, похоже, долго возиться, я когда акт нарисую, тебя позову.

– Лады, я у себя тогда, тоже попишу.

Мумий Тролль исчез, и через секунду из кабинета послышался рев гоночных автомобилей. Коллега резался на «Денди» в «Ралли Париж-Дакар».

Приказ кадровик выдал с опережением графика – во вторник вместо четверга. Утром дежурный передал радостную весть оперу и отобрал пистолет. После передачи дел Плахову вручат обходной лист и поздравительную открытку.

По поводу нового места работы Игорь не шибко переживал. Знакомые из охранных структур давным-давно заманивали сладкими пряниками, поэтому без хлеба не останется. Томило другое. Как-то все одновременно свалилось. Месяц, наверное, такой. Самый жаркий. Семьи лишился, с Настей черт-те что получилось, а теперь еще и с работы попросили… Значит, прогневал ты, Плахов, Боженьку, просто так и кошка не родит, не бывает наказаний без вины.

Самое смешное, что Игорю сейчас ничего не хотелось предпринимать. Он смотрел на происходящее устало и безразлично, сквозь какой-то туман, притупляющий все желания и чувства.