Черные тузы

ал в кресле.

– Пожалуй, и я пойду, – сказал Росляков, не знавший, что же делать дальше.

– Подожди, – встрепенулся, ожил Николай Егорович. – Куда же ты пойдешь? Нет, я так тебя не отпущу. Куда же ты теперь пойдешь? Теперь можешь и эту квартиру сжечь, раз уж ты начал заниматься этим делом. Раз уж начал заниматься поджигательством. Раз уж это дело доставляет тебе удовольствие, сожги и квартиру. Все спали, все сожги…

Но Росляков уже не слышал профессора. Сунув ноги в ботинки, он накинул на плечи куртку и выскочил из квартиры.

Глава двадцать первая

Старик Станислав Аркадьевич Мосоловский спустился к почтовому ящику за утреней газетой и, поднявшись обратно в квартиру, устроился за столом на кухне, развернул ещё пахнувшие типографской краской страницы. Он пробежал глазами заголовки материалов, помещенных на второй полосе, отхлебнул из чашки горячего чаю.

Вот она, заранее анонсированная редакцией статья известного экономиста, не устающего защищать интересы российских фермеров. Прочитав первую часть публикации, Станислав Аркадьевич сходил в свою комнату и принес на кухню с толстую, исписанную до половины тетрадь в клеенчатой обложке, шариковую ручку и настольную книгу «Крестьянство России», фундаментальную энциклопедию, изданную ещё на заре двадцатого века. Забыв об уже остывшем чае, он надел очки, отодвинул в сторону сковородку с недоеденной яичницей и, склонившись над газетой, обвел в кружок два абзаца, принялся переписывать их в тетрадь кудрявым разборчивым почерком.

Когда в прихожей раздался звонок, Станислав Аркадьевич недовольно поморщился, решая, кого это принесла нелегкая. Гостей он не ждал, пенсию принесли ещё два дня назад, значит, беспокоит его Петя, непутевый сосед с верхнего этажа, повадившийся занимать у старика мелкие деньги. Раздался новый звонок, длинный, настойчивый. Станислав Аркадьевич, решая, открывать ли дверь Пете, отодвинул в сторону газету, снял очки, зачем-то выглянул в окно. Кряхтя на ходу, он отправился в прихожую и, не зажигая света, припал к дверному глазку. Нет, это не Петя, какой-то совершенно незнакомый молодой человек без головного убора стоит на пороге их квартиры и вытирает кулаком покрасневший нос.

«Кто там?» – подал голос старик, вспоминая, доводилось ли раньше видеть эту не очень приятную физиономию. «Это я, Виталик, – открыл рот молодой человек. – Из Котласа приехал». «Господи, – старик повертел замок, опустил вниз и потянул на себя ручку металлической двери, – Виталик приехал. Приехал».

Стоявший с другой стороны двери Трегубович, переступил порог, раскинул в стороны руки и со словами «дедушка родной, дорогой мой человек» принял в своим объятия обалдевшего от неожиданности старика. Трегубович долго обнимал, Станислава Аркадьевича за плечи, прижимал к себе, тискал, и все повторял «сколько лет, сколько же лет прошло?» Старик морально не готовый к появлению великовозрастного внука, вжимал голову в плечи, морщился всем лицом, стараясь выскользнуть из объятий. Трегубович ослабил хватку, позволяя