Год Ворона (СИ)

Привлекать же внимание к грузу и собственной персоне совершенно не входило в планы Джамаля. Тем более, когда позади остался столь долгий путь, а впереди лежала его малая часть. Не то, чтобы столкновение с русской полицией было неразрешимой проблемой - замысел выходил на финальную стадию, теперь даже открытая перестрелка не смогла бы помешать его завершению. Но Джамаль не раз убеждался в том, что если имеется возможность обойти препятствие - ею надо воспользоваться.

Уровень воды начал понемногу расти. Вскоре над кромкой "верхних" ворот поднялись верхушки домов-высоток, бликующие стеклами окон. Этот шлюз был последним перед Москвой. Собственно, он находился в пределах города, так что теперь Джамаля и его смертоносный груз отделяло от цели лишь несколько километров речной глади.

Он не ошибся в своих опасениях - на плотину заехал местный патруль. Один из полицейских, сержант, дождавшись, когда судно поравняется со стеной, сноровисто перепрыгнул на борт. Судя по выражению лица у стража порядка - поводов для тревоги не было. Рутинная проверка.

Джамаль зашел в рубку, сунул капитану баржи несколько тысячных купюр и отошел, чтобы не смущать договаривающиеся стороны. Можно было дать и больше, но это вызовет ненужные подозрения. Размер мзды должен быть соразмерен тяжести нарушения, а в глазах полицейских нарушением у "черных", сопровождающих баржу, мог быть разве что незаконно приобретенный камень...

Капитан о чем-то тихо переговорил с полицейским. Джамаль не заметил, как деньги перекочевали из рук в руки, но мздоимец явно остался доволен. Сержант махнул рукой в сторону будки, откуда производилось управление шлюзом, перепрыгнул на сушу и зашагал к машине. Ворота начали отворяться, открывая прямой путь к Москве.

Пока что все шло как задумано. Команда, чьи услуги были щедро оплачены, вела себя идеально. И даже на хмурых курдов, что словно тени появлялись за спиной в самые неожиданные моменты, особо не косились. Деньги вообще делают людей весьма дружелюбными...

Джамаль позволил себе на четверть минуты прикрыть глаза и отрешиться от грядущего. Он подумал о том, что прямо под ногами лежит скованная до поры, послушная сила, которой в лучшие свои годы даже не мечтал обладать Саддам Хуссейн. Бывший хозяин Джамаля, осмелившийся бросить вызов Западу, ударив по Кувейту - нефтяному кошельку неверных. И поплатившийся за слабость.

Джамаль не совершит ошибки иракского вождя. Он не будет угрожать, пряча за спиной пустые руки. Будущий лидер курдов поступит совершенно иначе, и его удар станет дерзким, внезапным, всесокрушающим. Даже несмотря на потери.

О том, что американцы разгромили базу в Хааге, Джамаль узнал часа через два после отплытия. Утром пастухи из аула, убедившись, что враг ушел, осторожно проникли в крепость. Из сбивчивого рассказа старейшины, которому передал трубку доверенный человек, выяснилось, что внутри не осталось ни одного живого защитника, а все документы и диски исчезли. Не обнаружился среди убитых и русский инженер. Все это говорило о том, что нападавшие отлично знали, что и кого им следует искать. А это в свою очередь означало, что за нанесенным ударом стоял Морган.

Продажный американский политикан, слуга золотого дьявола, потеряв связь с Джамалем, вероятно решил таким образом напомнить о себе. Но враги опоздали. Ни Морган, ни судьба уничтоженной базы Джамаля не волновали. Ведь не пройдет и трех часов, как мир изменится настолько, что судьба чиновника из Белого Дома будет стоить не больше, чем песчинка, которую влечет по пустыне переменчивый ветер. Впрочем, равно как и жизни многих других неверных, которые считают себя самыми могущественными в мире людьми.

Джамаль открыл глаза и глубоко вдохнул, изгоняя из головы сторонние мысли. Да, так будет! Но пока над столицей русских не вознесся огненный столб гнева правоверных, мечтать впустую - бесполезно и даже вредно.

Осталось немного. Инша Алла69 ...

* * *

На этот раз самолет заходил на посадку без предварительных резких поворотов, сваливаний на крыло и прочей воздушной эквилибристики. Просто облака, затянувшие небо, вдруг оказались не под крылом, а на уровне глаз, а вскоре и вовсе исчезли из поля зрения. Пашкин, погруженный в размышления по поводу пришедшей во время полета информации, мог и не заметить снижения, если бы не желудок, резко подскочивший к самому горлу.

Ан-140, попрыгав на неровностях грунтовки, остановился. "Спортивный аэродром Коробчеево," - прочитал Пашкин, тыцнув пальцем в экран. "Восемь кэмэ юго-восточнее города Коломна. Полоса грунтовая 1200х90." Что же, для военно-транспортной машины более чем достаточно, но как же, мать его, остохренели за последние сутки эти выворачивающие душу взлеты с посадками вместе!

Вместе с Колчиным они первыми оказались на земле. Не аэродром, конечно, а одно лишь название. Стриженое поле, окруженной лесом, полосатый сачок "колбасы", болтающийся под порывами легкого ветерка, да пара-тройка пестро раскрашенных представителей "малой авиации". Есть правда, еще две единицы, которым теперь предстояло послужить основным средством передвижения для оперативно-розыскной группы "Алконост", усиленной отделением первой штурмовой группы батальона особого назначения "Ворон"...

МИ-35М, современная модернизированная версия легендарного "крокодила МИ-24". Что в нее насовали при модернизации, Пашкин не помнил, но по отзывам из хорошей машины получилась отменная - быстрая, надежная и практически неубиваемая.

Вертолет был выкрашен непривычно - без камуфляжных разводов. Темно-серая окраска разбавлялась бортовым и регистрационным номерами и красной звездой в белой окантовке.

- Откуда дровишки? - поинтересовался Пашкин у Валентина.

- Наши, прикрепленные, - ответил Колчин, щелкнув пару раз предохранителем автомата. - Числятся за Академией в Монино.

Личный состав, матерясь на всю Московскую область, занялся нелюбимым рутинным делом - перетаскиванием снаряжения из самолета в транспортные отсеки.

В вертушке с ее тесным спартанским салоном щенку не место, поэтому Пашкин быстро сбегал и по-новой договорился с экипажем самолета насчет временного устройства питомца. Название коньяка, который затребовал за полный собачий пансион командир (Три пузыря! Каждому!) у Пашкина прочно ассоциировалось с обилием звездочек и суровыми ценами. Но справедливо решив: "Выживем - как-нибудь рассчитаемся", он безропотно согласился на все условия воздушных сволочей-коммерсантов.

Попутно майор получил в коммуникатор и свежие ментовские сводки, из которых однозначно вытекала следующая точка маршрута группы.

"Сегодня утром на промышленной базе "Грузовой речпорт" г. Коломна (владелец - ПБОЮЛ О. Бероев), сторожем Е.П. Величко во время обхода территории обнаружен труп, опознанный им как оператор погрузочного крана Е. Скрипка.

Оперативно-следственная бригада районного отдела СК, прибыв на место, констатировала смерть в результате огнестрельного ранения, нанесенного с расстояния 1-3 см. из автоматического пистолета калибра 9 мм, оснащенного устройством шумоподавления. После убийства тело было спрятано под слоем строительного песка. Согласно распоряжению СК РФ, в настоящее время бригада прекратила следственные действия и обеспечивает блокирование базы в ожидании прибытия группы с особыми полномочиями."

Ситуация, по их общему с Колчиным мнению, выражалась простой фразой из армейского анекдота: "Хрена ли тут думать, трясти нужно ..." От аэродрома до базы всего-то несколько километров, но располагалась она на другой стороне реки, потому решили керосин не жалеть, и за выработку моторесурса на коротком подскоке не париться, время шло уже на минуты...

Наскоро распрощавшись с экипажем самолета (Пашкин на всякий случай показал кулак командиру, тот дернул за поводок, на котором болтался злющий пушистый комок, и кивнул - мол не бзди, майор), они трусцой побежали к гостеприимно распахнутому люку грузового отсека. Туда, ворчливо поминая какого-то нехорошего бурятского бога, уже влезал, стараясь не стукнуть хрупким прицелом о какой-нибудь вертолетный угол, лейтенант Бадма Иванов.