Дом Люцифера

азались почти черными. Взгляд их был острым и настороженным. Густые, некогда черные волосы поседели, а сильные коричневые от загара руки напоминали кору дерева.

— Расскажи об этом твоем дружке Марти.

Джон Смит опустился в кресло и вкратце поведал Питеру историю их знакомства и отношений с Марти. Рассказал о трудностях, которые тот испытывал в детстве и юности, объяснил, что такое синдром Асперджера.

— Для него все изменилось. Лекарства позволяли чувствовать себя независимым. Принимая их, он был способен усидеть на лекциях и осилить совершенно неподъемный для других объем работы, получить сразу две докторские степени. Когда он находится под воздействием таблеток, то может проделывать все те скучные заурядные вещи, необходимые для простого выживания. Сменить, к примеру, перегоревшую лампочку, постирать и приготовить себе поесть. Нет, вообще-то у него полно денег, и он вполне мог бы позволить себе нанять повариху или уборщицу, но он страшно нервничает и раздражается в присутствии незнакомых людей. Да и потом, раз уж он все равно должен принимать лекарство, то вполне способен обслужить себя.

— Рука бы не поднялась винить его в чем-то. Так ты говорил, лекарство у него кончилось?

— Да. Об этом свидетельствуют и манера поведения, и все эти разговоры на повышенных возбужденных тонах. Он готов рассказывать байки ночи напролет, сам при этом почти не спит, любого может свести с ума. И если это продолжится и дальше, то он окончательно выйдет из-под контроля. Станет опасен для себя и, возможно, для окружающих тоже.

Хауэлл удрученно покачал головой.

— Страшно жаль парня. Ведь он еще такой молодой.

Смит усмехнулся.

— Знаешь, а сам он при этом вовсе не чувствует себя несчастным. Марти жалеет тебя.И меня тоже. Нет, он действительно жалеет нас. Потому что нам не суждено узнать то, что он знает. Мы никогда не поймем и не воспримем того фантастического мира, в котором он существует. И это огромная потеря для человечества — то, что он абсолютно изолировался от общества, целиком сосредоточил все свои интересы на манипуляциях с компьютером. Хотя, насколько я понимаю, так преуспел в этом своем занятии, что с ним консультируются многие эксперты-компьютерщики со всего мира. Но никогда лично. Исключительно через электронную почту.

Хауэлл продолжал чистить оружие. На сей раз то был «хеклер и кох МП5» — совершенно убойная на вид штука. Помолчав, он заметил:

— Но если он заторможен, когда сидит на таблетках, и совершенный псих, когда с них соскакивает, как же ему вообще хоть что-нибудь удается, а?

— В том-то и вся штука. Он научился отпускать вожжи, приводить себя в такое состояние, когда таблетки еще работают, не позволяют, что называется, сойти с орбиты, но действие их не подавляет мысль. Несколько часов в сутки он пребывает в таком вот промежуточном состоянии и наслаждается своими придумками и играми. Новые оригинальнейшие идеи посещают его с непостижимой быстротой. В такие моменты он умен, решителен, быстр, как молния. Он непобедим.

Хауэлл