Сооруди себе рыжий парик

— Выньте обойму! — скомандовал я. — И без дураков! Бросьте ее!

Я напряженно следил за ним, и, когда услышал шум позади, было почти поздно. Я обернулся, и дубинка, скользнув по моей голове, ударила меня по руке. Невыносимая боль пронзила меня. Я едва мог пошевелить рукой.

Парень вскочил на ноги и хотел навести на меня карабин. Я уцепился бесчувственной рукой за сук, другой схватил девицу и швырнул ее на парня, как узел с бельем. Она ударилась об него, и они оба упали на карабин. Я нагнулся и поднял выпавший из рук пистолет.

Это была блондинка, тот самый ангелок. Глаза ее сверкали от злобы, она размахивала руками и длинными ногами, стараясь сесть, в ее волосах торчали еловые иголки, а из ранки на коленке сочилась кровь.

Я подошел к ним. Девица сидела на земле, карабин лежал под ее ногой. Я оттолкнул ее в сторону и поднял карабин. Я разрядил его, вытащил обойму и забросил в кусты. Карабин я ударил о дерево. Приклад разлетелся, оптическое стекло разбилось.

— Где машина? — спросил я.

Что-то явно не давало ему покоя. Это было видно по его горящим безумным глазам и по тому, как дрожали его руки, когда он провел ими по губам.

— Кто вы? — спросил он. — Что вам надо?

— Машину. Я ведь достаточно ясно сказал.

В них обоих было что-то странное, и, когда я присмотрелся к ним, мне стало ясно, что это брат и сестра. Он был выше и намного моложе, вероятно, ему было не больше 21–22 лет. Оба были чертовски привлекательны, и оба чертовски опасны.

— Живым вы отсюда не уедете, — сказал парень. — Я ее убью и вас тоже.

Я направил на него пистолет.

— Вставайте!

Он чуть помедлил, глядя на меня, затем встал. Она продолжала сидеть.

Я схватил ее за руку и заставил подняться. Концы красных ногтей потянулись к моему лицу. Я оттолкнул ее руку и ударил ее. Она отшатнулась к брату, и он удержал ее.

— Если она не желает идти, несите ее, — сказал я.

Он посмотрел на пистолет.

— Куда?

— К дороге. Я же вам сказал, что мне нужна машина.

Она презрительно посмотрела на брата.

— Ты боишься этого подлеца?

— Что я могу сделать? — ответил он. — У него пистолет.

— Кончайте, — сказал я, — ссориться будете в другой раз.

— Как вы поступите с миссис Батлер? — спросила она.

— Удочерю ее. Я без памяти в нее влюбился.

— Видно, вы не знаете, с кем связались. Ее ищут в связи с убийством. Она убила своего мужа.

— Это моя забота, — сказал я. — Отправляйтесь к машине.

В злобном молчании, не глядя на меня, она шла впереди по песку. Немного не доходя до холма, я увидел машину. Она стояла в кустах — та самая машина, в которой девушка подъезжала к дому.

— У кого ключ? — спросил я.

Она молча и с ненавистью смотрела на меня.

У нее не было сумки, значит, не было и ключа. Я посмотрел на брата.

— Ну, где ключ?

Парень достал из кармана ключ.

— Вы сядете за руль, — сказал я, — а куколка между нами.

Мы сели в машину и выехали на дорогу.

— Спускайтесь с холма и подъезжайте к дому, — сказал я. — И без фокусов.

Она повернулась и посмотрела на меня. Лицо ее было очаровательно.

— Грязный подонок! — сказала она.

Я потрогал ее ногу.

— Ну, как насчет Гиллеспи, крошка? Вы нашли его?

Глава 9

Мы остановились около дома. Я вышел.

— Пошли в дом, — приказал я.

Мы поднялись по лестнице на веранду. Я услышал, как Маделина Батлер отодвигает засов: она, наверное, увидела нас из окна.

Дверь открылась, и блондинка вошла в дом, братец за ней. Я держался позади и ослабил внимание, и тогда их номер чуть не прошел.

С диким криком парень ворвался в дом, а блондинка попыталась запереть дверь перед моим носом. Я в последний момент успел засунуть ногу, рванул дверь и тоже влетел внутрь. Блондинка пошатнулась и упала. Я чуть было не споткнулся о нее.

Братец сцепился с Маделиной, и они покатились по полу. Она дико сопротивлялась, но молчала, а он издавал жуткие вопли.

Я сунул пистолет за пояс и круто рванул парня. Он не отпускал ее, тогда я ударил его. Он повернул голову набок, наконец отпустил Маделину и удивленно уставился на меня. Я снова ударил его и расшиб об него руку. Он встал, пошатываясь, словно не мог решить, куда падать, тогда я схватил его и снова стукнул. Он растянулся на полу рядом с блондинкой. Я пощупал руку. Она болела и распухла, но кости, видимо, были целы.

Маделина встала. Ее волосы были страшно растрепаны, глаза блестели как льдинки. Она подошла ко мне. Сначала и не понял, что у нее на уме. Но потом почувствовал, что пистолет у меня медленно выскальзывает из-за пояса. Я схватил ее за руку и оттолкнул.

— Прекратите безумствовать, — сказал я. — Сядьте.

Казалось, она не слышала, тогда я силой усадил ее на стул возле стола. Двое других встали на ноги, братец кашлял, а блондинка была очень бледная, глаза ее сверкали.

Я указал на стулья в другом конце комнаты.

— Идите и садитесь там, — распорядился я. — У меня пет желания разбивать о вас свои руки. Теперь я воспользуюсь пистолетом.

У парня дрожали губы, слезы текли по лицу.

— Я убью ее, — повторял он, — я убью ее.

— Тихо! — прикрикнул я и снова указал на стулья.

Они сели.

Я поставил стул между ними и Маделиной и сел на него. Откинувшись назад, я положил пистолет на колени и закурил сигарету.

Вдруг в комнате стало очень тихо, так тихо, что я слышал собственное дыхание. И тут раздался голос блондинки.

Она так крепко вцепилась в край стола пальцами, что они побелели вокруг ногтей. Жила на шее напряглась, а ее голос был похож на горячий шепот.

Она говорила не переставая. Маделина разглядывала ее с любопытством и брезгливостью, словно кучу дерьма. Когда наконец блондинка замолчала, чтобы набрать воздуху, Маделина сказала:

— Вы грязная маленькая крыса.

Но блондинка закончила свою болтовню и молча уставилась на нее, затем спросила меня:

— Что вы собираетесь с ней делать?

Я промолчал.

— Дайте мне пистолет, — умоляла она, — только на пять секунд. Дайте мне пристрелить эту ведьму. Я отдам вам его обратно. Вы можете убить меня или передать в руки полиции, но прошу вас, дайте мне пристрелить ее.

— Успокойтесь, — сказал я, — а то у вас заболит живот.

— Что вы с ней сделаете?

Маделина Батлер закурила сигарету и смотрела на нас сквозь дым. Парень сидел согнувшись и молчал.

— Мы возьмем вашу машину и прокатимся, как только стемнеет. Если вы не имеете ничего против.

— Сколько она вам платит?

— Кто сказал, что она мне платит? — спросил я. — Я делаю все из чистой симпатии.

— Сколько?

— Кончайте, — сказал я. — Цену вы все равно не угадаете.

Блондинка повернулась к брату.

— Слышишь, Джек, слышишь? Эта грязная баба даже не слушает нас. Мы говорим и говорим, а ее это будто не касается.

— Кончай! — сказал он.

— Она тебя один раз уже одурачила и будет дурачить дальше.

— Закрой пасть!

Но она не умолкала.

— Возьмись наконец за ум. Неужели ты все веришь ей? Неужели ты все еще не понял, что это за грязная баба?

Он ударил ее по лицу, и она наконец замолчала.

Я посмотрел на часы. Было начало второго. Мы могли тронуться в путь, только когда стемнеет. Значит, мне придется сидеть здесь, по меньшей мере, шесть часов и следить, как бы эти трое не сцепились.

Я устал. Уже тридцать часов я не смыкал глаз, а впереди был длинный день и долгая ночь. Я задавал себе вопрос, удастся ли нам вернуться в Маунт Темпл и войти в дом не попавшись. На улице в чужой машине пас вряд ли остановят, но с домом дело будет обстоять иначе. Он наверняка под наблюдением.

Я встал и указал на дверь кладовой.

— Идите туда, — приказал я.

Проходя мимо, они уставились на меня.

— Ничего с вами не случится, если вы посидите здесь, — сказал я. — Я крикну, когда мы будем уезжать. Но, если вы попробуете выйти и снова напасть на миссис Батлер, расправа будет короткой. У меня и без вас слишком много забот.