Загадка Скалистого плато

— Да. Ради народа своего я согласен на все.

— Хорошо. — Жрец хлопнул в ладоши. К нему подошел юноша в голубой накидке, перекинутой через правое плечо и почтительно склонил голову.

— Веди его, — коротко сказал жрец.

Юноша и Ибрам подошли к двери, перед которой сидела изваянная из камня женщина. Юноша прикоснулся к ней рукой, статуя медленно сдвинулась в сторону, давая дорогу.

Глазам Ибрама открылась дверь, украшенная с двух сторон изящными колоннами.

— Это — дверь в тайное святилище, — тихо сказал юноша, — посмотри на колонны. Красная представляет восхождение духа к свету, темная — падение его, что может привести к полному уничтожению его. Каждый, кто хочет жить с моим народом, ставит на кон свою жизнь.

Безумие или смерть — вот, что находит здесь слабый или порочный. Сильные и добрые — жизнь и любовь. Это — бездна, которая возвращает только сильных духом. Подумай о том, куда ты направляешься, об опасностях, которые ожидают тебя. Если ты несовершенен как человек, — откажись от своего желания, ибо после того, как дверь закроется за тобой, отступление уже невозможно.

Ибрам молча посмотрел на юношу, и тот прочитал в его глазах решимость.

Юноша сделал знак рукой, Ибрам переступил порог. Дверь медленно закрылась.

Перед Ибрамом открылся длинный узкий коридор, освещенный факелами. У стен коридора стояли статуи с человеческими лицами и головами животных: львов, быков, барсов. Ибрам прошел несколько десятков локтей и застыл от страха: прямо перед ним находились сидящие на корточках человеческие мумии, они сидели друг против друга и скалились в ужасной улыбке — улыбке смерти.

Между ними — отверстие в стене. Ибрам устремился к нему и тут же услышал голос:

— Ты еще можешь вернуться назад, дверь в святилище мы пока не заперли. Если не хочешь возвращаться, то продолжай свой путь через это отверстие!

Ибрам крикнул:

— Я не знаю, кто говорит со мной, но путь продолжу!

Он втиснулся в отверстие, почти ползком направился дальше.

Он полз в кромешной тьме. Несколько раз раздавался голос:

— Здесь погибают безумные и жаждущие богатства и славы.

Ибрам с дрожью в голосе отвечал:

— Я не безумен. Мне не нужны ни богатство, ни власть.

Коридор расширялся, постепенно спускаясь все круче и круче.

Вскоре Ибрам оказался перед воронкообразным отверстием, освещенным снизу. К стене отверстия прилажена железная лестница. Ибрам ступил на нее, стал спускаться. Последняя ступенька лестницы привела его в колодец. В левой стене колодца — углубление. В нем — снова лестница, ведущая вверх. Ибрам начал подниматься. Лестница шла спиралью. Наконец она уперлась в бронзовую решетку. Ибрам поднял ее, выбрался на широкую площадку, окруженную со всех сторон статуями женщин, держащих в руках зажженные факелы.

Изумленный увиденным и пережитым Ибрам сел на плоскую скамью и забылся в дремоте.

Проснулся он от прикосновения к его плечу. Перед ним стоял тот же юноша в голубой накидке. Юноша улыбнулся и сказал:

— Ты прошел испытания. Главный жрец вызывает тебя на Совет.

Совет заседал в полукруглой зале. Члены совета внимательно слушали главного жреца.

— Все, что создано нами и что мы не сможем унести с собой, спрятать в самой дальней пещере, вход в нее замуровать, кроме одного… Адис знает, о каком входе я говорю. Город мы затопим, когда отсюда уйдет последний человек. Где священные блюда?

— Они на месте, отец! — ответил мужчина на вопрос главного жреца.

— Доставьте их сюда!

Мужчина удалился».

Борис перебил Елену:

— Блюда?! — встрепенулся он.

— Да блюда. Почему вас это так удивило?

— Дело в том, что в сорок втором году мой дядя в Д. на «толкучке» купил медное блюдо с тайными знаками, нанесенными на нем тонким резцом. Эти знаки напоминали древний орнамент аланов. Интересно… Читайте, читайте!

— «Мужчина принес три медных блюда. В свете факелов на них видны были какие-то непонятные знаки — кружки, квадраты, переплетения линии.

Главный жрец поднял одно из блюд над головой и сказал:

— На этих блюдах наши искуснейшие мастера написали историю народа и его деяний. На этих блюдах знаками нанесены пещеры, где мы работали над созданием изделий из самого благородного металла — золота. И не наша вина, что золото стало кумиром жадных, что оно овладело помыслами и желаниями жестоких и коварных правителей. Таков и Тамерлан, сеющий смерть… Но зло умирает, благородство остается. Наши предки и мы создали город, равного которому нет. И мы его уничтожим, чтобы врагу не достались его храмы и жилища. А эти блюда, — главный жрец сделал величественный знак рукой, — мы бросим в три самых глубоких ущелья наших гор. Если провидению угодно, — они будут найдены нашими потомками; и люди грядущего времени поймут, что это — не просто посуда, они поймут, что на этих блюдах указаны пути к нашим сокровищам. — Старец обратился к Ибраму: — Ты прошел испытание, Ибрам. И ты пойдешь с нами. Ираф! — К главному жрецу подошел юноша в голубой накидке. — Ты и Адис откроете путь воде, а мы уходим. Здесь нам оставаться больше нельзя. Ты, Ибрам, сейчас пойдешь со мной, посмотришь, чем занимались твои единоплеменники.

— Я не забыл об их делах и трудах, отец, — почтительно отозвался Ибрам.

— Пусть еще раз твои глаза насладятся увиденным. Ведь это произойдет в последний раз.

Старик величественно зашагал впереди. Ибрам еле поспевал за ним — главный жрец шел широко, энергично, словно не было за его плечами многотрудной жизни. Они прошли широким и длинным коридором, на стенах которого в выдолбленных в камне чашах горели ароматические масла и оказались в просторной зале, ее свод подпирали массивные колонны с потеками камня. Потеки были обработаны резцом: на них силуэт различных сказочных зверей и птиц.

В глубине залы света прибавилось от пламени, бушевавшего в печах. Тонкие струйки расплавленного золота с легким шорохом падали в каменные изложницы.

За многочисленными каменными столами сидели молодые и пожилые мужчины. В их руках поблескивали маленькие молоточки — ими мастера выбивали на желтом металле мелодичную дробь.

Ибрам подошел поближе к одному из мастеров, и его глазам представилось чудо: под руками мастера рождалась необыкновенной красоты и легкости ночная фиалка — цветок богов.

— Дети мои! — Главный жрец поднял руки. Сразу умолк перестук молоточков. — Мы уходим отсюда. Дым костров легионов Тимура Хромого уже щекочет мои ноздри. Собирайтесь, но не суетитесь. Все, что можно взять с собой, — берите. Потом выходите к солнцу. Ваши жены и дети уже в пути. Мы уйдем в горы, оттуда спустимся к нашим родственным племенам, маскутам, живущим у Д-ского прохода. Там мы займемся земледелием: будем выращивать виноград, пасти овец, ткать ковры. Царь маскутов Санесан примет нас.

Я все сказал…».

На этом рукопись отца заканчивается, — сказала Елена Владимировна, устало потерев лоб ладонью. Борис видел ее тонкий профиль освещенный уходящим солнцем. Он отливал золотом.

— Богатой фантазией обладал ваш отец. И эти блюда… А что? В народном предании о древнем городе златокузнецов может и быть доля правды. Ведь нашел Шлиман Трою на основе легенды. Горы Кавказа тоже хранят нераскрытые тайны.

— Вы поверили отцу?

— Как зам сказать? Повесть получилась бы интересная. Ведь все дело в том, насколько исторически все написанное достоверно.

— Отец основывался на трудах древних историков и географов. Он верил в город на Скалистом плато.

— Игорь Иванович Васин знаком с этой рукописью?

— Конечно! Вот его пометки — на полях. — Дроздова подала рукопись Туриеву. — Очень остроумные пометки. Он тоже болен Скалистым плато и добивается вместе со мной разрешения на производство там разведочных работ. Если был город златокузнецов — было и месторождение золота. Не доставляли же туда золотоносную руду — под облака. Нет, там было месторождение, возможно, россыпное, выше Скалистого плато надо искать коренное месторождение, откуда этот благородный металл вымывался и сносился на поверхность плато. Скорее всего — месторождение можно найти на стыке известняков плато и гранитов Главного хребта…