Цзянь

- Марта Вашингтон.

- Я вас помню, тетя Марта.

- Я звоню, чтобы напомнить о Вальгалле.

- О чем? Повторите, пожалуйста. Плохо слышно.

- О Вальгалле.

- Теперь понятно.

- Ну а раз понятно, - сказала Даниэла в трубку, - так действуйте.

Ши Чжилинь чувствовал неимоверную усталость. Когда он был молод, то мог бы помериться силами с самим Небесным Драконом и загнать его за облака. Теперь с каждым вздохом он чувствовал, как на него наваливается вся тяжесть мира.

Голый и весь в поту, он лежал на кушетке посреди комнаты на своей вилле в Пекине, ожидая сеанса иглоукалывания. Не так давно это бывало раз в неделю. Теперь ежедневно.

Боль. Ужасная боль.

Он лежал на животе, скромно прикрыв чресла простынкой, опустив голову на скрещенные руки, и думал о долгой войне, которую ведет во имя будущего Китая. Небесному Покровителю вообще-то не полагается стареть. И страдать от болей. Настоящий Небесный Покровитель бессмертен, и он может сколько угодно гонять по небу покрытого золотой чешуей Дракона.

Этого он никак не мог понять. Старость, казалось бы, не должна была его тревожить. Ведь у него был рен, его заветный генеральный план. Он жил в его мозгу, беспокойный, словно стая перепелов. Сколько постоянно меняющихся ситуаций, к которым надо приспосабливаться, сколько неожиданно появляющихся врагов, с которыми надо бороться, сколько судеб друзей в его руке!..

Вчера он услышал о назначении Дэн Сяоху, человека из группы проверки У Айпина, на пост заместителя председателя КПК по идеологии. И, как Чжилинь и ожидал, этот ястреб немедленно развернул кампанию по борьбе с "духовными шатаниями" среди молодежи.

Чжилинь взывал к премьеру, указывая, что этот опасный курс может вернуть страну к черным дням Культурной Революции, потрясавшей Китай с 1966 по 1976 годы. Он говорил, что над Дэном смеются за рубежом не только недоброжелатели Китая, но и те, на кого принято смотреть, как на союзников.

Но все без толку.

- Что бы я ни думал о нем лично, - сказал премьер, - но в настоящее время за спиной Дэн Сяоху стоят такие силы, что я просто не могу заблокировать его назначение.

На душе Чжилиня было неспокойно. Неужели этому он посвятил последние пятьдесят лет своей жизни? Чтобы фанатичные недоумки вроде Дэн Сяоху приходили к власти? А может быть, недоумком был я? - с горечью спрашивал себя Чжилинь.

Он пошевелился, услыхав, что кто-то вошел в комнату. Его голова была повернута в сторону, противоположную той, где была дверь, и поэтому Чжилинь не видел, кто это.

- Доктор, это вы? - спросил он, почувствовав вдруг беспокойство.

- Нет, товарищ министр, это всего лишь я.

Чжилинь успокоился, услыхав голос Чжан Хуа.

- Какие новости, мой друг?

- "Тихоокеанский союз пяти звезд" пытается овладеть Пак Ханмином. Они уже скупили около ста тысяч акций.

- Угу, - удовлетворенно промычал Чжилинь. - И это только день первый. По-видимому, наша уловка сработала. Кто-то сообщил им о встрече Цуня Три Клятвы с Питером Ынгом.

- Очевидно.

- И только "Тихоокеанский союз"?

- Не только. "Сойер и сыновья" приобрели тридцать тысяч, а Т.И. Чун пятьдесят.

- Давление увеличивается.

Чжан Хуа кивнул.

- Будет еще хуже.

- Так и надо. - Чжилинь пошевелился на кушетке, превозмогая приступ боли. - Давление должно достигнуть уровня, за которым начинается удушье, иначе появится не только один путь выхода из создавшейся ситуации. Мы этого не можем допустить.

- Понятно, товарищ министр.

- Тогда, пожалуй, можно начинать.

- Хорошо, товарищ министр.

Он повернулся, чтобы уйти.

- Чжан Хуа...

- Да, товарищ министр?

- Что-нибудь слышно о Джейке Мэроке?

- В данный момент он находится на пути в Гонконг.

- Блисс встретит его в аэропорту?

- Ее предупредили, товарищ министр.

- Хорошо. Он позволил себе тяжело вздохнуть.

- Товарищ министр? - Чжан Хуа сделал шаг к нему. - Что-нибудь не так?

- Я все о Марианне, - ответил Чжилинь. - Такая трагедия.

- Судьба, товарищ министр.

- Да. Судьба. - Чжилинь с трудом повернул голову. - Да послужит ее смерть предупреждением нам, Чжан Хуа, что ничто никогда не идет в точности так, как запланировано. Началось все с того, что некая таинственная Химера узнает о фу. Затем неудачный рейд Джейка Мэрока на Дом Паломника. Потом смерть Марианны, возвышение У Айпина... - Он опять вздохнул. - Боюсь, мой Друг, что я слишком часто начинаю забывать, что все в этом мире взаимосвязано. Когда я был помоложе, я мог жонглировать самыми различными комбинациями, и в уме у меня при этом оставалось еще и место на случай появления новых и непредвиденных ситуациях... А теперь последнее время я все чаще и чаще думаю о семье.

- При данных обстоятельствах, товарищ министр, - деликатно заметил Чжан Хуа, - это вполне объяснимо.

- Объяснимо, но непростительно, - возразил Чжилинь. - Если я теперь поскользнусь, когда хожу по краю, то всему придет конец: мне, тебе, Китаю, России. Америке. Начнется цепная реакция, которой уже не остановить. Советы подтолкнули нас к опасной черте, мы позволили им такую степень боевой готовности, что ситуация может каждую минуту выйти из-под контроля.

- И есть еще Камсанг.

- Есть и будет, Чжан Хуа. По-видимому, человечеству необходимо, чтобы подобные жуткие призраки стояли у него за спиной, дабы удержать его палец, когда он тянется к спусковому крючку.

- Советы смотрят на это несколько иначе.

- У Советов тоже не будет выбора в этой ситуации, Чжан Хуа. Это я тебе могу гарантировать.

- Есть еще и У Айпин, - сказал Чжан Хуа почти шепотом.

- Да. Прежде всего надо разделаться с нашими внутренними врагами. Чжилинь закрыл глаза. - Не упускай этого из виду, Чжан Хуа.

- Да, товарищ министр.

- Чжан Хуа.

Уже у двери тот остановился, держась за ручку.

- Да, товарищ министр?

- Ты, что на этой стадии любое сообщение имеет невероятную важность?

- Да, товарищ министр, понимаю.

- Тогда не должно быть никаких ошибок.

Чжан Хуа вышел из комнаты. Оставшись один, Чжилинь пробормотал:

- Я постоянно чувствую зловещее присутствие У Айпина. Он близко. Очень близко.

Беспокойство охватило его. Не за себя. Сам он не боялся смерти. Но он знал, что его работа еще не завершена. Пятьдесят лет - это большой срок, если их посвятить беззаветному труду на благо своей страны. Большой, если рассматривать его в контексте человеческой жизни. Но это всего лишь краткое мгновение в масштабе истории Китая.