Леопард охотится в темноте

са, испуганные голоса многих людей, голоса женщин и детей.

— Они привели всех наших людей, — едва слышно произнесла Хелен. — Как во время войны. Они собираются казнить нас.

Она говорила так, чтобы ее не слышали дочери. Найджел промолчал. Она знал, что она права.

— Жаль, я слишком редко говорил, как сильно я люблю тебя, — сказал он.

— Все в порядке, — ответила она. — Я это и так знаю.

За ослепительным пятном фонаря они могли разглядеть огромную темную толпу матабелов, которых согнали из поселка. Потом раздался громкий голос лидера, говорившего на синдебеле.

— Это — белые шакалы, которые присосались к принадлежащей матабелам земле. Это — белые отбросы, действующие заодно с убийцами машонами, поедателями грязи в Хараре, заклятыми врагами детей Лобенгулы…

Оратор постепенно доводил себя до убийственной ярости. Найджел заметил, что охранявшие их люди уже начали раскачиваться и что-то бормотать, постепенно впадая в исступление, причины для которого никогда не существовало. У матабелов существовало определение такого состояния — божественное безумие. Когда королем был Мзиликази, жертвами этого безумия стали более миллиона людей.

— Эти белые поедателей дерьма машонов — предатели, посадившие в лагерь смерти отца нашего народа Тунгату Зебива! — закричал лидер.

— Обнимаю вас, дорогие мои, — прошептал Найджел.

Он никогда не говорил ничего подобного, и Хелен заплакала от этих слов, а не от страха. Она пыталась сдержать слезы, но они катились по щекам и капали на землю с подбородка.

— Что мы должны с ними сделать? — истошно завопил оратор.

— Убить их! — закричал один из его людей, но жители поселка по-прежнему стояли молча.

— Что мы должны с ними сделать? — повторил вопрос лидер.

На этот раз он спрыгнул с террасы и прокричал его прямо в лица замерших матабелов.

— Что мы должны с ними сделать? — На этот раз вопрос сопровождали удары прикладами по черным телам крестьян.

— Что мы должны с ними сделать? — тот же самый вопрос был задан в четвертый раз.

— Убить их? — раздался чей-то испуганный голос, и снова донеслись удары прикладами.

— Убить их! — толпа подхватила крик.

— Убить их!

— Абантвана камина! — раздался отчаянный женский крик, и Найджел узнал голос няни своих дочерей Марты. — Мои крошки. — Потом ее голос потонул в море криков.

— Убить их! Убить их!

Божественное безумие быстро овладевало людьми.

Два человека в джинсовой одежде вошли в свет фонаря, повернули Найджела лицом к стене и заставили опуститься на колени.

Лидер передал фонарь одному из них и достал из-за пояса джинсов пистолет. Он взвел его со звонким щелчком, досылая патрон в патронник. Приставив ствол к затылку Найджела, он нажал на курок. Найджела бросило лицом на пол, содержимое черепа выплеснулось на белую стену и потекло вниз густыми потоками.

Его ноги все еще дергались, когда на колени рядом с трупом мужа бросили Хелен.

— Мамочка! — закричала Элис, когда пуля пробила лоб матери и ее череп вмялся внутрь. Мужество оставило