Леопард охотится в темноте

оняя глаза ладонью и не выпуская ладонь Элис из своей.

Постепенно его глаза привыкли, и он увидел их, мгновенно ощутив жуткий страх за жену и детей. Их было трое, в синих джинсах и джинсовых куртках. Каждый был вооружен автоматом АК-47. Каждый направлял оружие на них. Найджел быстро оглянулся. Он понял, что непрошеных гостей было больше. Они вышли из ночи, Джосая и рабочие в страхе сжались под дулами их автоматов.

Найджел подумал о стальном оружейном шкафе, потом вспомнил, что оружия там не было. После войны одним из первых законов нового правительства был закон о сдаче белыми фермерами оружия. Потом он понял, что это не имело значения. Ему все равно не добежать до шкафа.

— Папочка, кто это? — спросила Элис тихим от страха голосом. Она знала, конечно, потому что не могла не помнить войну»

— Смелее, любимые мои, — попытался подбодрить их Найджел. Хелен прижалась к нему, все еще держа Стефани на руках.

Ствол автомата ткнулся ему в спину. Кто-то заломил ему руки за спину и связал их. Они использовали оцинкованную проволоку, которая врезалась в кожу. Потом они вырвали Стефани из объятий матери и опустили ее на землю. Она покачивалась, не проснувшись окончательно, продолжала сосать палец и мигать, как совенок, огромными глазами от света фонаря. Они связали руки Хелен. Она застонала, когда проволока впилась в кожу, потом прикусила губу. Двое из них связали проволокой руки детей.

— Они — совсем дети, — сказал Найджел на синдебеле. — Не связывайте их, не причиняйте им боль, прошу вас.

— Замолчи, белый шакал, — ответил один из них на том же языке и опустился на колено позади Стефани.

— Папочка, мне больно, — заплакала она. — Он делает мне больно, заставь его остановиться.

— Ты должна быть храброй, — ненавидя себя за глупые слова и беспомощность, произнес Найджел. — Ты уже большая.

Другой чернокожий подошел к Элис.

— Я не буду плакать, — пообещала она. — Я буду храброй.

— Ты просто молодец, — похвалил он ее, глядя, как ей связывают руки за спиной.

— Вперед! — приказал человек с фонарем, который явно был лидером группы, и подогнал детей стволом автомата, заставляя подняться по ступенькам террасы.

Стефани споткнулась и упала. Она не могла подняться из-за связанных за спиной рук и беспомощно извивалась на полу.

— Ублюдки, — прошептал Найджел. — Грязные ублюдки.

Один и них схватил девочку за волосы и поднял ее на ноги. Рыдая и спотыкаясь, она подошла к стоявшей у стены сестре.

— Не будь ребенком, Стефи, — сказала Элис. — Это такая игра. — Но ее голос дрожал от страха, а огромные глаза наполнялись слезами.

Они поставили Найджела и Хелен рядом с девочками и направляли луч фонаря на их лица, чтобы они не видели, что происходит во дворе.

— Почему вы так поступаете с нами? — спросил Найджел. — Война кончилась. Мы не сделали вам ничего плохого.

Он не услышал никакого ответа, ослепительный луч фонаря продолжал освещать их бледные лица. Стефани, не выдержав, разрыдалась. Потом он услышал в темноте другие голоса,