Немцы в городе (СИ)

— Marina De Bourbon. Мои любимые. Сладкие, но свежие — прямо, как ты! — она гоготнула грубым бесцеремонным басом.

Фрау отпирает дверь спальной комнаты и проталкивает своих пленников внутрь. Ребята ожидали увидеть что угодно: шест для поул дэнсa, огромную постель в форме сердца, арсенал орудий для BDSM-утех, но только не это — посреди небольшой комнаты, где из мебели имелась только односпальная кровать со скомканным постельным бельём, да скромный платяной шкаф, от пола до потолка возвышалась блестящая стальная лестница. Лестница не была кованой и неподвижной: складная лёгкая конструкция из нержавеющей стали опускается из люка в потолке при открытии при помощи ручки. Раздвигается она посредством угловых петель-шарниров, боковые элементы выполняют роль поручней, а каждая ступень снабжена противоскользящей выемкой. И в полу, и в потолке комнаты есть люки подобные тому, через который Стас проник на чердак из второго подъезда, только вот люки в квартире Тилля сияют новизной.

— Да-да, в нашем новообретённом убежище больше одного этажа. Прогуляемся? — манерным жестом Фрау приглашает Диану подойти ближе к лестнице.

Девушка, не решаясь перечить, вскарабкивается под потолок и исчезает в проёме открытого люка.

— Что там? — глаза Стаса широко раскрыты, как у ребёнка, бегущего новогодним утром к ёлке с подарками.

— Ничего, — глухим эхом раздаётся сверху голос Дианы. — Голые стены. Чердак. Здесь пусто. — Она спускается обратно и добавляет: — Чисто, пусто и пахнет свежим ремонтом.

— А я видел стену на чердаке, значит, всё-таки, это ваших рук дело! — обращается Стас уже к Фрау.

— Догадливый мальчик. А знаешь, чего ты не видел? Ещё трёх уровней под нами. Хочешь проверить? — Несмотря на вопросительную интонацию, очевидно, отказы не принимаются.

Стас просто открывает задвижку оцинковонного люка в полу и поднимает крышку. Ещё одна лестница откидывается, на этот раз, на уровень ниже. Так он пробирается всё глубже, пока не добирается до сияющего свежей штукатуркой и подлатанными теплотрассами подвала. Парень оперативно осматривает все уровни, и, удовлетворив своё любопытство, возвращается в квартиру Тилля, по пути закрывая за собой люк за люком и складывая лестницу за лестницей.

Не дожидаясь реакции на увиденное, Фрау спешит снабдить происходящее своими комментариями:

— Мы выкупили весь угловой подъезд в этом доме. Оформили, разумеется, на разные фамилии. И чердак с подвалом — тоже. Избавились от лишних ушей по левому флангу качественной звукоизоляцией, но это скорее для галочки, всё равно обе соседние вертикали — наши, и они пустуют. Пока. Мы соединили все уровни только угловых квартир, до интеграции оставшихся девяти квартир в подъезде в единое целое ещё руки не дошли...

— Первый этаж, агентство... — перебивает Диана.

— Умничка, девочка. Не было никакого кадрового агентства. Только Ольга, наша, как бы это сказать, пусть будет вербовщица. Благодаря ей у нас повсюду свои люди: образованные, перспективные, и главное — всем им нечего терять. Как и вам. Лояльность приобретается в процессе взаимодействия — например, как сегодня. А вообще, — Фрау широким театральным жестом охватывает пространство вокруг, — мне здесь нравится! Хочешь что-то спрятать — положи это на самое видное место! И вот мы здесь — в самом центре города. — Несколько секунд Фрау задумчиво молчит, а потом добавляет: — Думаю, детки, пора вас отпустить. Спать хочется, да и вам завтра на работу — смотрите, не опаздывайте! — Фрау отдаёт ребятам мобильники и провожает ко входной двери.

— А как же Кречетов? — на пороге, словно спохватившись, спрашивает Стас.

— Кречетов, пока — наша основная цель. Если вкратце — этот ублюдок уже давно держит в кулаке весь ваш регион, а теперь ещё и метит в губернаторы. Наши люди хорошенько изучили его деятельность: десятки, если не сотни жертв среди людей, которым так или иначе не повезло перейти ему дорогу. Зверские убийства, казни, похищения — и все концы в воду. Но, благодаря его бывшей секретарше, и, по совместительству, любовнице, которой уже нет в живых, мы точно знаем, что в его офисном сейфе, так надёжно огороженном от любых посягательств, хранится полный список всех его жертв. Кречетов зовёт его “списком достижений”, и счёт их постоянно пополняется. Раздобыв этот документ и сопоставив имена из него с именами жертв из нашего досье, мы сможем доказать причастность Кречетова ко всем этим преступлениям и обнародовать данную информацию через подконтрольные и дружественные нам интернет-источники. Про WikiLeaks слышали? С ними мы тоже сотрудничаем. Так что, детишки, я вам не обещаю, что будет легко, но смело могу обещать, что скучно не будет. — С этими словами Фрау выпроваживает недавних пленников в подъезд, и ребята слышат, как за их спинами запираются шесть замков.

На улице заметно похолодало. Диана и Стас, не сговариваясь, двинулись в направлении памятника Толстому. Пройдя половину пути, Стас решает нарушить молчание:

— Как думаешь, почему они ведут себя, как... придурки?

Диана шмыгает носом.

— Думаю, это мы ведём себя, как придурки, а они всего лишь нам подыгрывают. Кстати, где ты до этого работал?

— В Испании, десять лет.

— Не сложилось?

— Нет. А ты?

— Я — в Питере. Шесть лет.

— Не сложилось?

— Нет.

Стас достаёт свои сигареты и протягивает пачку девушке. Та, с подчёркнутой вежливостью, берёт одну и даже позволяет парню зажечь её, хотя обычно она избегает мужчин, которые услужливо суют ей в лицо свои зажигалки. Ухмыльнувшись, она выпускает густую струю дыма.

— То есть мы, словно два кинговских персонажа: возвращаемся в родное захолустье после неудачных попыток устроить свою жизнь, и оказываемся в самом эпицентре большой задницы?

— Ты же слышала: нам не обещали, что будет легко.

Они добредают до стоянки такси и разъезжаются по домам, каждый в свою сторону.

Светало.

====== 9. Сказочные перспективы (Ольга) ======

“Папа, забери меня отсюда нахер, я больше не могу! Папа, папочка, я хочу домой! Я здесь, в подвале!”

Она сидит на голом полу с задранной вверх головой, а стальная лестница бесконечно устремляется ввысь, в неизвестность, где света не видно.

“Я умру здесь, я здесь умру!”

Она хватается за металлическую перекладину, но руки предательски соскальзывают, будто бы вся лестница обмазана машинным маслом. Она достаёт зажигалку в надежде, что слабый огонёк осветит мрачное пространство. Её ладони мгновенно вспыхивают, и вот она уже видит свои кисти в огне, а неприступная лестница вспыхивает следом, убивая последнюю надежду на побег из подземелья.

Диана медленно пробуждается, пробиваясь к яви сквозь туман гнетущего отчаяния. Приснилось. Девушка всматривается в циферблат будильника: ещё две минуты, и он зазвонит.

Вернувшись домой под утро, она долго стояла под горячим душем, собирая мысли в кучу. Как же хотелось выпить, но дома, как на зло, не было ничего, кроме аптечного боярышника. Диана заварила крепкий каркаде, щедро разбавила кислый чай аптечной настойкой и осушила кружку максимально крупными глотками. Она проспала один час, и вот теперь пришло время возвращаться в офис. Потратив остатки сил на то, чтобы годно приодеться и скрыть следы бессонной ночи на лице под слоем профессионального макияжа, Диана берёт такси.

Спустя пятнадцать минут машина подъезжает к проходной ММК. Льёт дождь, не сильный, но достаточный, чтобы заставить полицейских вокруг передвигаться перебежками. Зонта у Дианы нет. Она бежит к главному входу в здание и буквально врезается в вездесущего Володьку. Тот смотрит на неё своим обычным пофигистическим взглядом — в этом взгляде совсем ничего не поменялось.

— Менты здесь, я ночью вызвал. ЧОП сразу приехал, но без толку, а менты только сейчас подъехали и запрашивают записи с камер.

— И что?

— Отдал им записи — пусть посмотрят.