Уйти нельзя остаться

очень уважаю вашу профессию, поверьте, – говорила она нежно, словно боялась его обидеть, – но вряд ли вы знаете, что такое жизнь политика, публичного человека… Если бы мы Ингочку положили в клинику в Москве, то журналисты бы непременно выведали! И пошли бы полоскать в желтой прессе, что у него в семье наркоманка! Понимаете?

Сказать, что Алексей понимал, было бы большим преувеличением. Выходит, что они дали Инге дойти до такого состояния, что ей срочно потребовалась госпитализация, и все это ради того, чтобы пресса не прознала? Может, Стрелков ей еще самолично дозы доставал?!

Он ничего не ответил.

– Я знаю, что вы подумали, – тихо произнесла она. – Не судите нас, не надо. Юре так сложно было выкроить время для этой поездки.

Кис оценил и этот тихий ее голос, и искренность интонации. Но промолчал. Да и что тут ответить?

– Инга, как я понимаю, не работает? – только и спросил он.

– Слава богу, Юрочке хватает доходов, чтобы содержать не только меня, но и сестричку…

– Когда они вернутся?

– Это зависит от того, как пойдет лечение…

Похоже, Стелла собралась всплакнуть, но, на его счастье, в кармане завибрировал сотовый. Извинившись жестом, Кис отошел в коридор, откинул крышечку и прижал телефон к уху.

Звонила Лера.

– Леша, Леша, у меня ужасная новость! Максим умер!!!

– Когда?!

– Вчера… Леш, я даже поверить не могу!

– Причину смерти знаешь? Алло? Алло, Лера, ты меня слышишь?

В трубке наступило молчание, затем оно сменилось шорохом, и ее голос выдохнул: «Инфаркт».

Связь окончательно пропала. Но через минуту его мобильный зазвонил снова.

– Леша, это я виновата! Я должна была поговорить с ним! Я сейчас же свяжусь с Димой, он следующим сидит!

– Лера, не смей! – Он покосился на Стеллу, которая была ему видна в обрамлении снежной изморози интерьера, и понизил голос. – Я тебе категорически запрещаю предпринимать любые шаги!

– Ты меня извини, Кис, – обиженно произнесла Валерка, – но ты пока убийцу не нашел! А я не хочу, чтобы меня потом мучила совесть!

– Ага, понял, – сухо обронил он. – Ты хочешь, чтобы она мучила меня. Когда тебе в следующий раз башку проломят.

Лера не ответила.

– В общем, так. Я сейчас не могу говорить. Сиди дома и не дергайся. Я тебе перезвоню, как только освобожусь, и мы все обсудим. Ладно?

Получив ее обещание, он вернулся к Стелле.

– Простите за любопытство, но мне послышалось «Лера»… Это одноклассница Юрочки, которая приехала из Америки? Мне Юрочка говорил о ней. Он когда-то был даже немножко влюблен в нее, представляете? Скажите, она красивая?

– Вполне, – хмыкнул Кис. Ну и заботы у женщин, право слово!

– Я имею в виду… – Лобик ее вдруг наморщился, голубые глазки прищурились, а губки сложились в капризное сердечко. – Красивее меня?

Ну, дает! Неужто ревнует? Будучи сама такой красавицей? Или Юра до сих пор не утратил вкуса к острым ощущениям и по-прежнему допускает до своего тела любую бабенку, положившую на него глаз? Всех своих секретарш, партиек, соратниц, интервьюерш