Черные тузы

який случай улыбнулся.

– Мне кажется, убийства Овечкина и Рыбакова, связаны между собой, – закончил Зыков. – Пока все догадки почти бездоказательны, на уровне эмоций, но будут и доказательства. Возможно, придется объединить два этих дела в одно.

Дослушал длинный монолог, Елисеев вдруг спросил совсем о другом:

– А тебе, Володя, не кажется, что это дело выше твоей головы?

– Если быть честным, а начальству врать не положено, то кажется. Я ведь провинциал, в Москве ещё не обтерся. И опыта мало.

– Тогда работай, – Елисеев встал из-за стола и пожал Зыкову руку. – Провинциалы, а я тоже не московский, изначально нацелены на победу. Мне не нравятся самонадеянные люди, а ты доведешь все до конца. И не скромничай, дело раскручивается хорошо, быстро раскручивается. Даже не ожидал от тебя такой прыти. И дальше так действуй. С моей стороны можешь рассчитывать на любую помощь.

От души поблагодарив прокурора и закрыв за собой дверь, Зыков неторопливо зашагал к своему кабинету, у двери которого, вызванный к следователю два часа назад и уже уставший волноваться, вертелся на стуле, томился душой Росляков.

Глава восемнадцатая

– А откуда я знаю, что вы друг Овечкина?

Глаза заместителя заведующего складом Эдуарда Максимовича Краско сквозь прозрачные стекла очков смотрели на мир насторожено и даже подозрительно.

С разогретого солнцем жестяного козырька склада, вытянутого вдоль железнодорожной платформы, лилась талая вода, капли разлетались по сторонам сверкающими брызгами. Ареринцев лишь пожал плечами, мол, это дело ваше, хотите верьте, хотите нет. Краско в раздумье поправил косо сидящий на голове берет, застегнул и расстегнул верхнюю пуговицу темного давно не знавшего стирки рабочего халата, висевшего на щуплом хозяине, как на вешалке. Сняв с кончика носа очки, он вытащил из кармана носовой платок, тщательно протер стела.

– А вдруг вы из милиции?

Краско, видимо, желая услышать отрицательный ответ, склонил на бок голову и прищурился.

– Уверяю вас, я не из милиции, – покачал головой Аверинцев. – Я частное лицо.

– Лишь сегодня утром, когда вы позвонили мне по телефону, я узнал о вашем существовании. От Овечкина я о вас ничего не слышал.

– Я все вам объясню, но только разговаривать здесь, – Аверинцев окинул взглядом железнодорожную ветку, платформу и группу грузчиков, куривших вдалеке под козырьком склада, – разговаривать здесь неудобно. Может, пройдем в помещение?

– Хорошо.

Краско резко повернулся на сто восемьдесят градусов, и, быстро перебирая короткими ногами, зашагал вдоль блестящей на солнце платформы, свернул направо, юркнул в проделанную в воротах склада чуть приоткрытую дверь, исчез в полумраке. Прибавивший шага, едва не сбившийся на бег, Аверинцев смог догнать прыткого кладовщика где-то в ущелье между уходящими в темноту, к самому потолку, штабелями упаковок со стиральным порошком и чистящими средствами. Боясь потерять Краско из вида, Аверинцев поднажал, уже чувствуя легкую отдышку.

Краско, заложив ещё несколько