Банда - 2

Почувствовав его взгляд, она передернула плечами, встряхнула головой, провела ладонью по лицу, как бы снимая с себя домашнюю озабоченность.

- Извините, я никого не ждала... Выгляжу, наверно, неважно...

- Как и все мы, - Пафнутьев не стал с ней спорить, он просто нашел объяснение ее словам.

- Проходите в комнату... Дети у бабушки, можно спокойно поговорить... Мне не часто удастся посидеть без дела.

Пафнутьев прошел в комнату, сел за круглый стол, положил руки на клеенку, еще раз осмотрелся. Общее впечатление сложилось сразу - в доме нужда На диване лежали недоштопанные шерстяные носки с торчащими из них спицами, велосипед был явно старый, видно, на нем вырастал не первый малыш, стол был покрыт клеенкой - какие скатерти, какие могут быть скатерти... Пафнутьев подождал, пока женщина принесет из кухни табуретку и тоже присядет к столу. Он взглянул в ее глаза и увидел затянувшуюся усталость. Да, это была усталость не дня или недели, это была давняя, постоянная усталость, когда месяцами просыпаешься, не отдохнув, не прийдя в себя.

- Неважно выгляжу? - снова спросила женщина. Для нее это, видимо, было важно.

- Такое ощущение, что у вас бывали времена и получше... Усталость видна, - честно ответил Пафнутьев.

- Да, - согласилась женщина. - Познакомимся? Я - Женя.

- Очень приятно. А я - Пафнутьев. Павел Николаевич.

- С чем вы пришли, Павел Николаевич?

- Не знаю, будем разбираться... А пришел я из прокуратуры.

- Боже! - воскликнула Женя, прижав ладонь ко рту, словно опасаясь произнести что-то лишнее, вредное. - Сережа?

- Может быть... Не знаю. Сейчас будем выяснять, - Пафнутьев снова окинул взглядом комнату. И опять увидел бедность. Плохо жили в этом доме. Пустоватые углы, ведро с картошкой в углу, дети у бабушки, расшатанный стул под ним, хозяйка со встревоженными глазами, сидящая на кухонной табуретке... Запах вываренного белья и дешевой пищи.

- Ну, говорите же что-нибудь! Что же вы молчите? - взмолилась хозяйка.

- Званцев Сергей Дмитриевич... Вам знакомо это имя?

- Господи! Это мой муж.

- Хорошо. Идем дальше. Где он?

- Не знаю... Пропал. Полгода, как пропал. Не знаю, что и думать. Просто не знаю... Сейчас так часто пропадают люди, что я уже отчаялась. Десятки тысяч людей пропадают по стране в год, представляете?

- Знаю, - кивнул Пафнутьев.

- Их убивают?

- Чаще всего... Да. А ваш Сергей не мог просто сбежать? Взять и сбежать?

- Нет, это не тот человек. Да и все документы остались. Трудовая книжка в редакции, вещи дома? Ведь не мог он сбежать, не захватив с собой хотя бы пару носков! Вы что-нибудь знаете о нем? - на Пафнутьева смотрели жаждущие чуда глаза и столько было в них невероятной надежды, что он растерялся, - Нет, так не пойдет, - сказал он. - Вы меня сбиваете с толку. Давайте договоримся... Я задаю вопросы, а вы отвечаете. И ни слова лишнего.

- Хорошо, - быстро кивнула Женя. - Я согласна. Но скажите сразу... Я могу надеяться? На лучшее я могу надеяться?

- Надеяться можете, - кивнул Пафнутьев.

- Боже, - закрыв лицо передником Женя выскочила в другую комнату. Некоторое время Пафнутьев сидел в полной растерянности, потом поднялся, осторожно подошел к двери, за которой скрылась женщина. Немного приоткрыв ее, он заглянул. Женя стояла на коленях на полу, уткнувшись лицом в кровать. Она что-то бормотала, что-то говорила себе и Пафнутьев, потоптавшись, вернулся к столу. Еще посидев, направился на кухню. Вся она была исполосована веревками, на которых висели ползунки, пеленки, полотенца, на газовой плите стояла выварка и от нее поднимался пар - там кипятилась еще одна партия белья.

- Круто, - озадаченно пробормотал Пафнутьев. Он ожидал увидеть нечто другое. Человек Байрамова должен жить иначе. Тут что-то не стыковалось, что-то было не так.

- Простите, - в дверях стояла Женя. - Столько передумано, столько пережито... Я до сих пор хожу по моргам... Вы представляете, что это такое?

- Представляю, - кивнул Пафнутьев, содрогнувшись - слишком хорошо он себе это представлял.

- Каждый раз, когда находят неопознанный труп... Растерзанный, раздавленный, полусгнивший, звонят мне и я бросаю все, несусь смотреть. Мне уже не снится ничего кроме этих трупов, они по ночам гоняются за мной!

- Если снится труп - к перемене погоды, - заметил Пафнутьев.

- Они окружают меня днем и ночью! Я на живых людей уже не могу нормально смотреть, я сразу представляю, как он будет выглядеть трупом. Иногда мне кажется, что все эти трупы разбежались из своих моргов...

- Кошмар какой-то, - пробормотал Пафнутьев.

- Скажите... Он нашелся?

- Не скажу. Не знаю. Садитесь, - он провел ее в комнату и снова усадил на табуретку. - Будем выяснять.

- Извините меня... Сорвалась. Больше не буду, - она улыбнулась сквозь слезы.

- Значит, я правильно понял - ваш муж пропал полгода назад совершенно неожиданно?

- Да, в июне. В начале июня. Уехал на машине и не вернулся.

- На машине?

- Да, у него была машина.

- Личная?

- Он купил ее за полгода до этого... Подержанную.

- Уточняю... Купил или же ему ее подарили?

- Видите ли в чем дело, - Женя замялась. - Наверно, можно сказать и то, и другое...

- Не понял? И купил, и подарили?

- Да, - она беспомощно посмотрела на него.

- Хорошо. Купил он. А кто подарил?

- Есть один человек...

- Фамилия?

- Байрамов.

- Он что, уступил машину за полцены?

- Ее потом нашли сгоревшую... Сергея в ней не было. Если вы пришли узнать о машине .

- До этого мы еще доберемся. Сколько он отдал за машину?

- Да мало. Господи.. Можно считать, что Байрамов ее просто подарил. Какие-то чисто символические деньги... Байрамов ничего не хотел брать. Сережа и говорит ему... Должен же, говорит, я себя за что-то уважать. И отдал все, что у него было. Главное в другом. Он много писал о Байрамове, эти статьи тому здорово помогли он вошел в круг влиятельных людей получил кредиты, приобрел несколько магазинов, потом уже выставился в депутаты...

После того, как пропал Сергей, Байрамов был у вас дома, здесь?

- Ни разу - А раньше бывал?

- Часто.. Они здесь работали над статьями.

- И Байрамов никак вам не помог, после того, как исчез Сергей?

- Что вы... Ведь они с Сережей поссорились... Даже не то, чтобы поссорились... Как говорят, пути разошлись.