Любовь требует жертв

— Мы сразу поняли, с кем имеем дело! — продолжала плести свою паутину Алла. — Если бы мы стали играть с тобой в поддавки, ты бы перестал нас уважать.

Мирон еще пытался сохранить достоинство, но было уже понятно, что заглотил наживку. Да и что может мужчина против умной и хитрой женщины, к тому же прирожденной актрисы?!

— Нет, уважать вас я бы не перестал, но играть бы больше не сел.

— А ты азартный, Парамоша! — процитировала Алла фразу из своего любимого фильма “Бег”.

— Это точно! И вы меня на этом подловили, — рассмеялся Мирон.

“Ах ты дурачок, — с жалостью подумала Лариса. — Думаешь, тебя поймали на преферансе, ан нет! Тебе продемонстрировали высший пилотаж женского искусства обольщения. Пока ты этого не понял, но что-то уже отложилось. Алка тебя охмурит, и охнуть не успеешь. Увязнешь, прикипишь душой, а она будет управлять и тобой, и твоей империей. Ты еще не знаешь, с кем связался... А сейчас пора закругляться. Всего должно быть в меру. Надо помочь подруге: если та сама предложит разъехаться по домам, Мирон почувствует себя обманутым”.

Вежливо улыбаясь, Лара встала и произнесла тоном, исключающим уговоры остаться:

— Нам пора, спасибо за приятный вечер.

Мирон поочередно помог им одеться, начав, разумеется, с Аллы, и проводил их до машины, поддерживая обеих под руку.

Толик уже сидел за рулем, рядом с ним Сергей.

— Я вас отвезу, — неожиданно вызвался Мирон.

— Нет уж, — воспротивилась Алла. — Не барское это дело.

— Мне приятно побыть с вами и не хочется расставаться, — настаивал тот.

“Да уж, мужичок попался в сети, — мысленно прокомментировала Лариса. — Вообще, он ничего, но за вечер поднадоел. Отвали, дорогой, дай перевести дух. Актрисы талантливы, но занавес уже опустился”.

— Я тоже очень рада была познакомиться. Не ожидала встретить столь обаятельного партнера... — Соблазнительница сделала паузу, выразительно глядя ему в глаза и многозначительно улыбаясь. Она выделила голосом слово “партнер”, его можно понять двояко — партнер по преферансу или партнер в сексе. Еще один непрозрачный намек на возможное развитие ситуации.

Неискушенный в женском актерстве Мирон принял все за чистую монету и потянулся к гостье. Еще немного — и при всех заключит ее в объятия! Как бы не так! Поняв, что добилась своего, Алла чуть отстранилась и нежно погладила его по щеке.

— Пока, милый. Нам пора. Бай-бай, мой дорогой, спи спокойно.

Подразнила, и довольно. Пусть теперь спит неспокойно, вспоминая ее и теша себя надеждой. Слава все же попытался настоять, что сам их отвезет, но Алла с самоуверенностью победительницы, интимно-проникновенно шепнула:

— У тебя еще будет возможность побыть в нашем обществе. Не пройдет и года, как мы увидимся. Пока, милый, до встречи, — и тут же нырнула в машину, где уже давно ждала подруга, с легкой усмешкой наблюдая затянувшуюся сцену прощания.

Слава сдался, сдержав разочарованный вздох. Алла так раззадорила его своими многозначительными взглядами, улыбками, соблазнительными позами и колыханием бюста, что он уже размечтался в тот же вечер оказаться в ее постели. А когда мужчина хочет, у него отказывают тормоза. Предводитель бандитов так увлекся, уговаривая Аллу, что даже не обращал внимания на своих бойцов.

Поначалу шестерки сновали по двору, сгорая от нетерпения узнать, как же эти две дамочки сыграли с командиром, — Толик и Серега сделали подругам неплохую рекламу, — а потом замерли, ошалело наблюдая издалека, как их главарь, который никогда не расшаркивался даже перед крутыми деловыми, провожает партнерш по преферансу.

— Толян, поехали, — сквозь зубы процедила гостья, не переставая улыбаться хозяину, который, конечно же, не услышал того, что не предназначалось для его ушей.

Толик замешкался, не зная, что делать. От командира приказа не поступало, и он медлил, вопросительно глядя на него.

— Твою мать, двигай, а то я тебя урою! Хата засрана, пора сваливать! — не выдержав, прошипела ему в спину рисковая деловая дама и, повернувшись к Мирону, еще раз обворожительно улыбнулась.

Ее императивный тон и ласкающая бандитскую душу ненормативная лексика оказали на привыкшего подчиняться приказам Толика нужное воздействие, и машина наконец тронулась с места.

— Спасибо вашему дому, сдачи не надо, — со вздохом облегчения произнесла Алла, обернувшись к заднему стеклу и не переставая махать рукой Мирону. Когда машина выехала на шоссе, она села прямо и потрясла рукой. — Черт, так намахалась, аж притомилась. В гостях хорошо, где нас нет, правда, дорогая?

Много лет назад (продолжение)

Мирон приехал уже через пару дней. Явился без предупреждения — в Аллином подвале не было телефона.

Она сидела в своем закутке с громким названием “кабинет” — комнатушка три на три, стол с компьютером, шкаф и диван. Морщила лоб, пялилась на экран компьютера и злилась, пытаясь вникнуть в ненавистную бухгалтерию. Переговоры-разговоры — это замечательно, но возиться с расчетами, цифрами, бумажками... Но никуда не деться — не проверишь сама, тебя тут же облапошат.

Услышав стук в дверь, Алла по привычке крикнула:

— Заходи! — и увидела два огромных букета — один из темно-красных роз, другой из кремовых, — а над ними лицо Мирона. Символика ясна — нежной Ларисе кремовые розы, темпераментной Алле — красные.

“Та-ак, клиент созрел, — удовлетворенно констатировала опытная соблазнительница. — Надо действовать, пока не остыл”.

— Здравствуй, Алла. Я хотел пригласить вас с Ларисой... — начал Мирон, но та перебила:

— Какой подарок судьбы!

Быстро скинула туфли под стол — на высоких каблуках она на полголовы выше дорогого гостя — и выпорхнула навстречу, изображая искреннюю радость. Опыта ухаживаний за дамами у Мирона нет, будет мяться, а дело не сдвинется.

— Милый... Я уже успела соскучиться...

Глубоко вздохнув, будто бы от наплыва едва сдерживаемых чувств, Алла в несколько стремительных шагов преодолела расстояние между ними и приникла к Мирону, сминая своим телом букеты. Цветы кололись и мешали. Одним небрежным движением отбросив их в сторону, она посмотрела ему в глаза. В ее проникновенном взгляде читалось: “Я так тебя ждала, я твоя!” — склонилась, окутав его своими волосами, обдав ароматом горько-сладких духов, задела грудью, потом на несколько секунд прижалась всем телом и тут же отстранилась.

— Родной мой... Только о тебе все дни думала. Поверишь — работать не могу. Думаю — вдруг ты забыл обо мне...

— Нет, Алла, я не забыл. — Голос хриплый, взгляд растерянный и счастливый — не ожидал такого приема.

Первый шаг сделан, верный тон найден. Следующий этап — простимулировать мужичка, чтобы сказал нужные слова. По собственной инициативе он вряд ли их произнесет — нет практики. Значит, ему нужно помочь. Пусть услышит себя, а потом привыкнет говорить то, что положено, и сам в это поверит.

— Ты думал обо мне?

— Постоянно.

— И что ты думал, милый?

Алла снова склонилась к нему. Пусть еще раз вдохнет аромат ее тела, почувствует, что она вся горит... Он ведь не импотент, в штанах что-то шевелится, значит, его можно хорошенько завести. Подразнить и отскочить, дать передышку, потом снова обнадежить, поманить, но не дать желаемое...

— Хотел тебя увидеть...

На первый раз и этих слов достаточно. Пора переходить к следующему раунду. Соблазнительница прижалась лбом к лицу гостя и тут же отстранилась, глядя ему в глаза. Округлила рот, высунув кончик языка, и провела пальцем по его верхней губе, заставила разжать губы, вдвинула кончик пальца и прижалась в мнимом желании — ах, как я тебя хочу! — снова отстранилась, вздохнула, растерянно огляделась — они все еще стоят посреди комнаты, вокруг разбросаны розы, — и повлекла его к дивану.

Мирон повиновался, хрипло дыша. Наконец дорвался до груди — точно “грудист”! — и попытался опрокинуть ее на спину, но Алла умела держать ситуацию под контролем и легко вывернулась. Ложиться с ним она не собиралась, но нельзя показать, что ему ничего не обломится. Мужчину надо дразнить и обнадеживать. Взяв в ладони его лицо, соблазнительница многообещающе произнесла: