Картель правосудия

Турецкий чихнул несколько раз подряд.

– Ты только посмотри! Широкоскулый президент братается с Главным Хохлом, – умилился Меркулов.

«Забавно, что именно президент Казахстана, а не России – истинный лидер „четверки“ или сейчас, скорее, „тройки“… – вещал писклявый человек в студии на канале НТВ. – Парадоксально, но факт: сфера отношений СНГ – единственная, в которой российский Президент начинает соглашаться с левой оппозицией российской же Государственной Думы. Ведь у простых граждан сильны интеграционные настроения. И сейчас не важно, что эта идея утопична…»

– Любопытно, – сквозь зубы пробормотал Меркулов и выключил телевизор. Снял очки в тонкой роговой оправе и задумчиво потер переносицу.

– Страшно подумать, – ухмыльнулся Турецкий, – что движением нашей жизни управляют люди, не имеющие никакого понятия о законах физики… Так я могу считать, что уже получил разрешение на подслушивание Сафронова? – безо всякого перехода от высокой политики ляпнул он.

– Что-то мне подсказывает, что рано или поздно, – Меркулов кивнул на телефонный аппарат, – он зазвонит.

Телефон проснулся и зазвонил. Турецкому стало нехорошо, но трубку брать он не стал.

– Что у тебя нового по Сафронову? – спросил Меркулов.

– Я допросил двоих сотрудников следственного отдела Центрального округа и еще двоих, работавших там прежде. Информации – ноль. Стучать нынче, знаешь ли, никто не желает. Нужно начинать подслушивать разговоры Сафронова, иначе толку не будет.

– В принципе я могу тебе выдать санкцию на прослушивание даже Президента. Почему бы и нет. У него ведь нету депутатской неприкосновенности. Но что толку? Что умного можно услышать по телефону? Люди не доверяют ему свои секреты. Не рассчитывай, что поймаешь Сафронова на слове и сможешь предъявить этот факт как веское доказательство взяточничества. Я даю тебе санкцию только для стимулирования расследования. Я буду у себя, но это не значит, что ты можешь меня дергать до появления первых результатов. Привет супруге.

Телефон на столе продолжал трезвонить. Турецкий нехотя снял трубку и услышал вкрадчивый грязновский голос:

– Але, это прачечная?

– Приезжай, заждались уже.

Дверь открылась, и ввалился Грязнов, пряча во внутренний карман куртки мобильный телефон. Внешний карман тоже подозрительно оттопыривался.

– Ну и как жизнь, Вячеслав? – поинтересовался Меркулов. – Как дело банкира?

– Полный «висяк».

– Не расстраивайся, Вячеслав, зато у тебя теперь есть личный банкир, – Меркулов, выходя из кабинета, похлопал Грязнова по плечу.

– Ага, личный, совсем ручной, практически карманный… Да, – вспомнил Грязнов, вытаскивая какой-то листок. – Я получил твое отдельное требование.

– Я отправил тебе этот факс сегодня утром, – ужаснулся Турецкий. – Это же срочный запрос по поводу личности погибшего водителя «БМВ»?!

– Я приехал не из-за этого факса. А из-за того, который ты посылал месяц назад.

Турецкий вздохнул. Он прекрасно знал, что Слава сделает все, что от него зависит, максимально быстро и качественно, но это потребует определенной компенсации. Немного издевательств и бутылки хорошего коньяка.

В сейфе, правда, еще оставалось две трети «Юбилейного».

После первой рюмки Турецкий демонстрировал Грязнову «подарок от фирмы» – «Приложение No 1», свидетельствующее о седьмом месте полковника Сафронова в загадочном рейтинге московских сыскарей. После второй выяснилось, что для ознакомления с Приложением No 2 нужно нажать любую кнопку. После третьей и последней («Юбилейный» был ликвидирован), что следующий «Бюллетень No 18» требует эксклюзивного кода доступа разряда 9799 FG.

– Славутич, на что это, по-твоему, похоже? – Турецкий с остервенением закурил.

– Трудно сказать. «Секретчики» обычно выпячивают свои тайны наружу. Прячутся в толпе, так сказать. Маскируются под обыденную действительность. – И Слава Грязнов жестом профессионального фокусника вытащил из кармана бутылку с красно-коричневой этикеткой «Teqila Anejo Jalisco», в которой заманчиво плескалась жидкость бледно-соломенного цвета.

– Аглицкие буквы – это, конечно, какое-то ключевое слово. Скажем, «фагот». Или «фигура». А цифры… Ты пил когда-нибудь прежде текилу? Ну… вот тебе вариант. 97 и 99 – временной диапазон действия. Три года.

– Ты издеваешься? – возмутился Турецкий, открывая бутылку. Ему уже было все равно. – Действия чего?!

– А что тебе интуиция подсказывает?… Между прочим, текилу иногда добавляют в виски и коньяк, а также в коктейль «Маргарита», о чем можешь сразу забыть. Так что у нас все получается строго по правилам. Сполосни стаканы, пора радикально увеличить дозу.

Интуиция не подсказывала ничего. Турецкий раз за разом жал свои любимые кнопки. Ctrl и Alt+Del. Ctrl и Alt+Del.

– Что это? – Слава ткнул пальцем в какой-то листок бумаги, валявшийся на столе. – Из твоего почтового ящика?

– Естественно. Счет за телефон, междугородные переговоры. Ирка просила оплатить сегодня.

– Да нет, вот это что? – Грязнов помахал квитанцией у приятеля перед носом. – Перед номером твоего телефона, видишь?

Чьей-то размашистой рукой карандашом там были начертаны две буквы: «FG».

– Текила обычно хороша до трех лет, – проронил Грязнов, тем временем с видом знатока исследуя этикетку.

– Е-мое! – взвыл Турецкий. – Код доступа! Ах ты ж мексиканец хренов! Мой код доступа – это мой домашний телефон?!

– Давай вводи его, – распорядился азартный Слава, потирая руки. – Заталкивай. Вставляй. Запихивай. Засунь им по самые помидоры.

Они выпили, и Турецкий лихорадочно застучал по клавишам. И наконец, вдавил кнопку «enter». На экране тут же запрыгала знакомая фраза: «Подарок от фирмы. Подарок от фирмы. Подарок от фирмы…»

Едва не стукнувшись лбами и выпучив глаза, друзья прочитали следующее:

Только для служебного пользования

Пресс– релиз САГ «Аист»,

выполненный по стандартным критериям

и в иерархическо-анонимном порядке.

Бюллетень No 18-t

Согласно последнему рейтинг-листу, составленному по N. Wolf-системе, оценивающему практический (результативный) профессиональный уровень следователей всех ступеней Генеральной и Московской городской прокуратуры, следственного комитета МВД, но за исключением следственного управления ФСБ (эксклюзивный код доступа разряда – не менее 9497 FG):

Старший советник юстиции Турецкий А. Б. занимает 17-ю позицию с личным коэффициентом: 21407 (19-е – по итогам предыдущей недели).

Слегка потрясенные, они выпили еще. Турецкий поморщился:

– Это же похоже на кактус. Что за дрянь пьем?

– Не кактус. Текилу делают из голубой агавы, которая водится в мексиканских пустынях. Лучшие сорта производят в штате Джалиско. А надпись «anejo» означает трехлетнюю выдержку, больше которой, кстати сказать, не бывает. Давай еще раз, и ты поймешь, что я прав.

Они снова налили и опорожнили стаканы.

Турецкий почувствовал ровный и сильный вкус на нёбе. Наверное, агавы? И мысли его немедленно приняли новое направление.

– Черт возьми! А почему этот Сафронов занимает седьмое место, а я – семнадцатое?! Почему это? – Возмущенный Турецкий закрыл файл со своей фамилией и снова уставился на «Бюллетень» с Сафроновым.

– Кстати, ты Меркулову об этом что-нибудь… нет?

Турецкий покачал головой.

– Тогда, чтобы без лишнего шума, быстренько сбрось на дискету, отвезем моему Денису, пусть его ребята поколдуют. А я дам команду своим орлам, пусть ставят «жучок» на Сафронова.

В этот момент текст на экране начал… растворяться. Только от некоторых букв и цифр остались лишь отдельные черточки и точки. Приятели не поверили своим глазам. Турецкий рванулся было переписывать файл на дискету, но – поздно. Экран мигнул, и в его центре черточки и точки стали сливаться в общую фигуру. Пока не образовали смачный кукиш.

– Мать их за ногу. Как они тебя сделали, – посочувствовал Грязнов. – Ну перепиши тогда хотя бы ту телегу, что на тебя накатали.