Браки расторгаются в аду

— Ты всегда была неглупа, Зинаида. В нашей стране процветают лишь те, кто оседлал одного из трех китов: нефтегазовую трубу, ЖКХ и госзаказ. Разумеется, не я один хочу заполучить такой жирный кусок. Если речь зайдет о деньгах, я готов выложить любую сумму. Но боюсь, меня будут шантажировать не этим. Мне придется выбирать: либо Анжела, либо бизнес. Я могу потерять все. Все свое имущество и контрольный пакет акций.

— И что ты выберешь?

— О господи, откуда же я знаю?! — Он схватился руками за плешивую голову и начал бегать по кухне как заведенный, повторяя: — Откуда же я знаю? Откуда же я знаю?

Кухня у нас огромная, да еще и потолки высоченные. А Иван Иваныч маленького роста и тщедушный. Я бы могла сказать, что он метался по кухне как лев в клетке, но на самом деле выглядело это, как будто мечется пудель по вольеру для выгула сторожевых собак.

— Зина, что мне делать?

— Откуда я знаю?

— О господи! — простонал он и понесся к окну.

И в этот момент зазвонил его телефон. Иван Иваныч словно споткнулся и чуть не упал. Посмотрел на меня беспомощно, как ребенок:

— И что делать, Зина?

— Ответь.

Подчиняясь моему взгляду, он достал из кармана мобильник и дрожащим пальцем, не глядя, ткнул в панель:

— Да…

— Господин Царев? — Я, как и хотела, слышала каждое слово. Он включил громкую связь. Ай да Анисья! Какой талант! Честное слово, не знай я, что это она, никогда бы не подумала, что звонит женщина!

— Да…

— Ваша девушка находится у нас.

— У кого у вас? — безжизненным голосом спросил Царев.

— Вы знаете.

— Послушайте… По… — Он судорожно сглотнул и медленно, чуть ли не по слогам, выговорил: — Чего вы хотите?

— Пока мы хотим, чтобы вы знали: Анжела находится у нас.

— Но чего вы добиваетесь?! — взвизгнул Иван Иваныч.

— Ведите себя благоразумно. Не ходите в полицию, не звоните в службу безопасности. Иначе вы никогда ее больше не увидите.

Текст писала я, и, честное слово, он был неплох! Ивана Иваныча он, во всяком случае, впечатлил.

— Хорошо, — упавшим голосом сказал муж. — Только я вас умоляю: не причините ей вреда! Она беременна!

— Мы знаем.

— Откуда?

— Мы про вас все знаем.

Я невольно напряглась, потому что это была отсебятина. Как бы Анисья не переиграла! Но Иван Иваныч оказался так напуган, что отреагировал в мою пользу:

— Вы что, за мной следили?! Как долго?!

— Будьте благоразумны. Не делайте резких движений. Иначе… — Анисья взяла мхатовскую паузу. Она сделала это так гениально, что я увидела, как Иван Иваныч на глазах покрывается потом.

— Я сделаю все, что вы скажете, — пролепетал он.

— Ждите. — И Анисья дала отбой.

— Зина… — прохрипел муж. — Зина… Сердце… Воды…

Я с надеждой смотрела, как он сереет и валится на бок, мысленно восклицая: «Ну же? Ну?!» Все может закончиться сейчас, сию же минуту. Честное слово, я не буду торопиться вызывать «Скорую». Сегодня же я могу стать свободной и богатой.

— Ляг на диван, — сказала я через силу. — Я сейчас принесу тебе лекарство.

За лекарством я ходила так долго, что уже раза три можно было помереть. Но когда я вернулась на кухню, мой Иван Иваныч был жив. Лежал на диване с закрытыми глазами, тяжело дыша, но сердце его все еще билось! Вот же Кощей! И что с ним прикажете делать?

— Что так долго, Зина? — прохрипел он.

— Ты же здесь не живешь. И я не сразу вспомнила, где лежат твои таблетки. На, — я сунула ему в рот нитроглицерин. — Ешь.

— Спасибо…

Он медленно двигал челюстями, разжевывая крохотную таблетку. Постепенно к нему стал возвращаться нормальный цвет лица, на что я смотрела с сожалением. Увы. Не сейчас.

— Ты приехал один или с водителем?

— Один.

— И как ты поедешь домой? Мне позвонить ему?

— А можно я останусь? — беспомощно посмотрел на меня Иван Иваныч.

— Но тогда получится, что ты изменил Анжеле.

— Какая чушь, — поморщился он. — Она прекрасно знает, что между нами давно уже ничего нет. В смысле интимных отношений.

— То есть она считает, что я ей не конкурентка?

— Ты можешь хотя бы в такую минуту не думать о себе! — взвился он. — О том, что ты потеряла молодость и привлекательность!

— А о чем я должна думать? — огрызнулась я. — О девчонке, которая увела у меня мужа?

— Тебе ее совсем не жалко? — уставился на меня Иван Иваныч.

— А разве она меня пожалела? Она ведь считала, что все происходящее с ней и со мной в порядке вещей. И неужели ты думаешь, что она тебя любит? Она просто жадная расчетливая сучка! И незачем по ней так убиваться!

— А ты? — Он впился в меня взглядом. — Разве ты вышла за меня замуж не по расчету?

— А ты? — отплатила я ему той же монетой. — Разве ты женился на мне не потому, что я была самой красивой женщиной в твоем окружении и ты хотел, чтобы тебе все завидовали? Точно так же, как ты купил самую дорогую машину и построил самую шикарную дачу. Точно так же, как ты купил эту квартиру из соображений престижа. Так же ты женился на мне. Мои обязанности, в том числе и постельные, всегда были четко расписаны. И где тут любовь?

— Согласен: я заключил сделку. Ты полностью соответствовала моему социальному статусу, потому что ты всегда умела себя подать. Но ты бесплодна.

— Я?! А сам ты обследовался?!

— Анжела же беременна.

— Еще надо узнать, от кого.

— Я здоров! — Он вскочил. — Я не пью, не курю, веду здоровый образ жизни. Регулярно прохожу обследование.

— Откуда же тогда инфаркт? — съехидничала я.

— От перенапряжения. Я устаю на работе. И потом: возраст. Но детей я иметь могу.

— Я не проверяла: вдруг и я могу?

— Поздно уже проверять, — приложил меня он.

— А почему ты раньше не заводил разговор об этом? Почему не настоял, чтобы я прошла полное обследование у гинеколога?

— Потому что я не хочу говорить на эту тему. О женских проблемах.

Это правда: в нашем доме никогда не произносили слово «месячные». Если, щелкая пультом от телевизора, Иван Иваныч натыкался вдруг на рекламу женских гигиенических средств, он делал вид, что ее не существует, равно как и самих средств. И хоть я ни разу в своей жизни не испытала оргазма, мы никогда не консультировались у сексопатолога. Иван Иваныч считал, что все в порядке, так и должно быть. Это я туда пошла, в консультацию, всего один раз. И попытавшись поговорить с мужем, как мне посоветовал врач, натолкнулась на его ледяной взгляд.

— Что вам угодно? — «Вам» — это мне и сексопатологу. — Какие такие проблемы, как вы сказали э-э-э? Сексуального, — он еле выговорил это слово, — характера? Я не собираюсь это обсуждать, — отрезал муж. — У меня все в порядке. «Можете быть свободны», — чуть не добавил он свое любимое.

А то, что у меня не все в порядке, его никогда не волновало. Неужели он так переменился потому, что Анжела испытала с ним оргазм?

— И что ты теперь собираешься делать, Иван?

— Не знаю. Я ведь завещал этому ребенку все свое состояние, — простонал он.

— Что-о?!

— Мало ли что со мной может случиться? Я хотел, чтобы все досталось моему ребенку, а не тебе. И я подписал соответствующее распоряжение.

О! Его адвокаты — асы в своем деле! Собственность, которой Иван Иваныч владел до брака со мной, не принадлежит мне по закону. Что же касается приобретенного за те двадцать четыре года, на протяжении которых мы жили вместе, документы были составлены так хитро, что я не имею вообще никаких прав. Да, каюсь, я подписывала все, что мне подсовывали, почти не глядя, мне бы раньше озаботиться своим будущем. Но Иван Иваныч был гораздо старше и больше отцом для меня, чем мужем. Скажите: вот вы откажете в просьбе своему отцу? Вы ведь уверены, что в случае чего он о вас позаботится. Это к вопросу о моей доверчивости и доброте. Анисья-то, похоже, права!

Он смотрел на меня вопросительно и молчал. Ожидал моей реакции. Я тоже молчала, потрясенная.

— Я, с твоего разрешения, займу одну из спален, — сказал Иван Иваныч.