Капкан на честного лоха

разговор коснулся денег, Островский искренне загрустил. «Сейчас не лучшие времена, – он завертелся на стуле. – Можно сказать, отвратительные времена. Никакого бизнеса. Но я готов выделить некоторую сумму. Мы же лучшие друзья. И компаньоны, правда, бывшие. О какой сумме идет речь?» «Двадцать тысяч долларов для человека, занятого нефтяным бизнесом, это не очень много?» – спросила Климова.

Островский чуть не застонал, но, поразмыслив минутку, решил, что собственное спокойствие стоит куда дороже. «Нет, конечно, нет, – сказал он. – В смысле, это очень много. Но для лучшего друга я готов на все. Деньги вам привезут завтра. В первой половине дня. Только учтите: это мой последний взнос». «Спасибо. У вас золотое сердце», – сказала Климова.

Островский скромно опустил глаза, мысленно согласившись с этим утверждением. Когда Маргарита Алексеевна, решив, что разговор закончен, собралась уходить, поднялась из-за стола, Островский снова заговорил. «Прости за бестактный вопрос, но мы старые друзья, – сказал он. – Думаю, что я имею право это знать». «Что именно знать?» – Климова снова села на стул.

«Скажи честно, ты смогла простить Диму за то, что он променял тебя на дешевую потаскушку из кабака? – Островский опустил глаза. – Смогла простить ему то убийство? Разумеется, разговор между нами».

Маргарита Алексеевна пожала плечами: «Да, я все простила. Я старюсь забыть этот ужас. Хотя мне трудно». Позднее Маргарита Алексеевна пожалела о последних словах. Душевный разговор – это лишнее.

На следующее утро деньги от Островского привез его порученец. Две недели спустя Маргарита Алексеевна продала квартиру и всю обстановку через знакомого маклера, выручив вполне приемлемую сумму. Две машины мужа, почти новые «Мерседес» и японский внедорожник, принял на комиссию один из автосалонов.

Закончив с денежными и квартирными делами, Климова уволилась с работы, взяла авиабилеты на Сыктывкар.
* * *

Маргарита Алексеевна застегнула замок чемодана, повернула ключ в замочке. Она сняла чемодан с кровати, перенесла его в угол комнаты, сверху поставила дорожную сумку. Быстро прошло время, вот и опять наступил поздний вечер.

Она села за стол к окну, открыла бутылку минеральной воды и выпила стакан. Утолив жажду, стала с тоской разглядывать надоевший скучный пейзаж: сараи, черное поле до самого горизонта, серые снежные наросты на земле. Во всем мире уже лето, а здесь все та же зима. И, кажется, она никогда не кончится, потому что время остановилось.

Климова увидела, как мелькнул под окном ватник Сергея Сергеевича и встрепенулась. Черт, как она могла забыть. С минуты на минуту он наверняка хитростью или силой попытается проникнуть в комнату квартирантки. Климова подошла к двери, повернула ключ в замке, бельевой веревкой прикрутила дверную ручку к вбитым в стену гвоздям. Снова вернулась на прежнее место.

При одном лишь воспоминании о Сергее Сергеевиче её начинала колотить нервная дрожь. А душу, словно дно птичьей клетки, покрывал слой нечистот. Климова привстала,