Дело о наезде

ьных директоров. Я получил их согласие по всем важным для Эйткена позициям, и это само по себе было полным триумфом.

Поэтому, как только закончилось заседание, я позвонил Эйткену. Трубку сняли после первого гудка, и женский голос сказал:

- Алло! Кто говорит?

Я сразу понял, что это она, и от звука ее голоса у меня захватило дух. Какую-то секунду я не мог произнести ни слова и просто сидел как околдованный, прижав трубку к уху и вслушиваясь в нежное дыхание на другом конце линии.

- Алло! Кто говорит? - повторила она.

- Это Честер Скотт, - выдавил я с трудом. - Я хотел бы поговорить с мистером Эйткеном.

- Мистер Скотт? - переспросила она. - Конечно, разумеется. Он ждет вашего звонка, одну минуточку.

- Как он себя чувствует? - спросил я, чтобы продлить удовольствие: боже, какой мягкий, волнующий голос!

- Спасибо, хорошо. - Особого энтузиазма в ее голосе не было. А может, мне просто так казалось? - Доктор им очень доволен, - добавила она, затем щелкнул какой-то рычажок, и через мгновение я разговаривал с Эйткеном.

ГЛАВА ВТОРАЯ

1

Около восьми часов я подъехал к "Гейблз".

В дороге меня одолевала одна мысль: увижу ли я ее сегодня? Во рту, словно после болезни, было сухо, а сердце билось глухо и неровно.

Я сразу же заметил, что сегодня освещение над садом и бассейном выключено, зато пробел отлично восполняла светившая металлическим светом луна, и вид у виллы был необычайно впечатляющий.

Я оставил машину перед парадным входом, взбежал по лестнице и нажал на кнопку звонка. После обычной паузы дверь, как и вчера, открыл Уоткинс.

- Добрый вечер, сэр, - сказал он. - Сегодня чудесная погода.

- Да, - пробормотал я, проходя за ним в холл. - Как мистер Эйткен?

- Я полагаю, лучшего ожидать трудно. Правда, к вечеру он стал слегка нервничать. Если не возражаете, я попросил бы вас не засиживаться.

- Постараюсь управиться быстро.

- Это было бы очень благоразумно, сэр.

Мы поднялись в лифте. Старик тяжело дышал. Каждый вымученный вдох сопровождался похрустыванием его накрахмаленной манишки.

Эйткен полусидел в своей постели, зубы мертвой хваткой сжимали сигару. На коленях у него лежали какие-то счета, а рядом - карандаш и блокнот. Он был явно утомлен, а при свете лампы на лбу виднелись капли пота. Углы рта чуть провисли вниз, веки отяжелели. Вчера он выглядел гораздо лучше.

- Входите, Скотт, - проворчал он, словно предупреждая меня, что сегодня он не в настроении.

Я подошел к его софе и сел в кресло.

- Как ваша нога? - спросил я, сосредоточив все внимание на своем портфеле.

- Нормально. - Он смахнул счета прямо на пол. - Мне звонил Гамильтон и сказал, что заседание вы провели отменно.

- Я рад, что у него создалось такое впечатление. С Темплменом все-таки были трудности, - скромно произнес я. - Он заставил меня здорово попыхтеть.

Рот Эйткена искривился в улыбке.

- Вы с ним справились. Гамильтон мне все рассказал. Вы прикрутили хвост этому старому ослу. Протокол у