Нечто под маской

Она вернулась в спальню и снова бросилась в объятия Степана. Утром он был так же неутомим и любвеобилен, как в прошедшую ночь...

- Я хочу быть снова с тобой, Риточка, - прошептал Степан.

- Ты что, делаешь мне предложение? - засмеялась Рита.

- Да! - воскликнул он, выскочил из-под одеяла и совершенно голый бросился перед ней на колени. - Делаю тебе предложение руки и сердца! Я хочу, чтобы ты стала моей женой!

- Вот это да! - хохотала Рита. - За такое дело надо выпить! Пошли, выпьем!

- Значит, ты согласна? - глядя на неё снизу вверх, спросил Степан.

- Я подумаю над твоим предложением! Сейчас сбегаю в ванную, а ты иди на кухню, накрывай на стол, что у нас там осталось со вчерашнего, разливай и жди меня!

Рита помылась, надела на себя чистое белье, потом подумала и надела любимое платье Степана, которое он ей подарил в лучшие времена - голубого цвета, миниатюрное, приталенное...

- Ну, как я тебе? - спросила она, выходя к бывшему мужу.

Степан уже накрыл на стол, но сидел он как-то странно пригорюнившись, подперев голову руками и глядя куда-то в сторону, то ли в окно, то ли в стену. Он даже не обернулся на нее, углубившись в какую-то свою мысль.

- Степан, что с тобой? Уже пожалел о своем предложении? - усмехнулась Рита. - Не жалей, я ещё его не приняла. Повеселимся всласть, и поедешь домой к мамочке. И все будет по-прежнему!

Степан вздрогнул и метнул в неё какой-то затуманенный взгляд. Но эта пелена быстро спала, и глаза его снова стали радостными и возбужденными.

- Что ты, что ты? - залопотал он. - Ничего по-прежнему быть не может!

Ликерчик был уже разлит по рюмкам, они выпили, закусили сыром и мандаринами.

- Ты в том самом платье? - наконец-то догадался Степан. - Какая ты красивая! Но ты забыла надеть мои любимые бусы!

После рюмки ликера Рита почувствовала новый прилив душевных сил. Она побежала в комнату и надела бирюзовые бусы, подаренные также Степаном на какой-то её день рождения.

- За нас! - поднял он очередную рюмку.

- За нас! - Рита выпила рюмку залпом и села к Степану на колени...

После этой рюмки ей стало не просто хорошо, а замечательно на душе. Она повела Степана за руку в спальню заниматься любовью. Но на сей раз Степан оказался весьма заморенным и уставшим, что очень не понравилось возбужденной женщине.

- Извини, Ритка, устал, выдохся, сама понимаешь, образ жизни такой... И вообще, отвык от этого...

- Ты-то?!

- Именно, я-то... Никого в последнее время, абсолютно никого, только о тебе и думаю... Давай жить вместе... Знаешь, как заживем...

- Я согласна! - крикнула Рита. - Пошли в ЗАГС подадим заявление!

- Пошли! - ещё громче крикнул Степан.

... - Так, Нарышкина Маргарита Валентиновна и Балясников Степан Егорович. Ваше заявление принято, регистрация вашего брака назначена на шестое января 2000 года, - было сказано им в ЗАГСе.

- Девушка, но мы не можем ждать до третьего тысячелетия, - жалобно протянул Степан.

- Но раньше никак не возможно... Тем более, что третье тысячелетие наступит ещё через год, - решила пошутить сотрудница ЗАГСа.

- Это считают по-разному, - промямлил Степан. - Риточка, выйди, пожалуйста, я сам поговорю с дамой...

Рита вышла, а через минут семь - восемь вышел и Степан.

- Ну как? - бросилась к нему Рита. Щеки её горели от возбуждения и нетерпения. Пока она ждала Степана, меряя шагами маленькую прихожую, вереница самых разнообразных и противоречивых мыслей проносилась в её воспаленной голове. "Что я делаю?!" - вдруг как молния пронеслось в голове. И тут же резкий ответ самой себе: "Я не могу одна! Я больше не могу быть одна! У меня никого нет! Мне плохо одной! Мне страшно одной! Что-то неведомое преследует меня, и я не в состоянии бороться с этим. Кроме Степана, каким бы он ни был, у меня никого нет..." - "А подумать? Надо было подождать, подумать, взвесить все за и против", - скептическое возражение самой себе. - "Если бы я стала думать и взвешивать, я бы не пошла на такой опрометчивый шаг", - ответ. - "И потом, подождать ещё будет время. Не распишут же нас прямо сейчас... Это уж слишком..."

- Ну как?

- Послезавтра, - шепнул ей на ухо Степан. - Послезавтра. Как раз будет пятница...

Он поцеловал её в горящую огнем щеку.

- Ты сегодня такая горячая! Такая красивая!

Они сели на троллейбус и поехали к Рите домой. Но только закрылись задние двери троллейбуса, как Рита с ужасом увидела черную шапочку и круглые очки. Они мелькнули перед закрывающимися дверями. Незнакомец стал тарабанить в двери, но троллейбус уже тронулся с места. Рита обернулась и увидела незнакомца, бегущего за троллейбусом и потрясающего кулаками в перчатках. Порой он нервным движением поправлял свой длинный темно-синий вязаный шарф, прикрывающий нос и рот. Он что-то кричал ей из-под шарфа. Пассажиры тоже обернулись и поразились этому странному зрелищу. Рита внутренне похолодела, ей сразу вспомнилось, как позавчера с лица незнакомца спал этот вязаный шарф и обнажились его странные рот и нос. Странные и страшные... Они были какого-то необычного цвета... Рита невольно прижалась к Степану, ища у него защиты. Но тот как-то съежился, отвернулся в сторону и что-то шептал себе под нос, было такое ощущение, что он бранится...

- Ты что? - спросила Рита. - Что с тобой?

- Я-то? - повернулся к ней Степан, и Рита вновь увидела в его черных глазах что-то странное, что-то противоестественное для такого момента. Целая гамма чувств отразилась в этих больших глазах - блудливый огонек, так хорошо знакомый ей по прежней жизни, какая-то внутренняя решимость, некий задор и в то же время затаенная трусость, подлость, и некая досада на происходящее...

- Кто этот человек? - спросила она.

- Откуда я знаю? - раздраженно спросил Степан. Это тот самый маньяк из подъезда, который колотил меня об стену. Надо срочно позвонить в милицию. Он просто преследует нас...

Последние слова он произнес совсем уже тихо и неуверенно.

- Это все Ельцин довел страну до такого безобразия, - вмешалась в разговор некая женщина в сером и драповом. - Раньше такого не было... Развелось тут всяких террористов...

- И это совершенно справедливо, мудрейшая из женщин, - перешел на ернический лад Степан. - Пострелять их всех, гадов, да и дело с концом. Разговор, тем не менее, несколько разрядился. Степан обнял Риту за плечо и шепнул ей на ухо:

- Да не знаю я, кто это, честное слово, не знаю, зачем ты меня постоянно об этом спрашиваешь?

Почему-то только сейчас Рита вспомнила про Игоря Николаевича Дьяконова, который ей так понравился вчера. Но что произошло с ней после того, как он уехал? Почему она вдруг решила поверить Степану? Как это все странно...

Ее мысли передались и Степану, и он, стараясь расшевелить её и вновь расположить к себе, стал постоянно шутить, балагурить, о чем-то рассказывать. Так они доехали до Ритиного дома.

- Ну что, звонить в милицию? - спросила Рита, входя в квартиру.

- Да ну, - махнул рукой Степан. - Не думай об этом человеке. Давай, займемся друг другом. Нам ведь снова так хорошо вместе, правда?

- Правда, - как-то очень неуверенно ответила Рита.

Раздался телефонный звонок. Степан бросился было к аппарату, но Рита опередила его.

- Что вы делаете?! - кричал глухой голос незнакомца в трубке. - Вы с ума сошли! Что вы делаете, Маргарита?!!!

- Да что я такого делаю? И какое дело до всего этого вам? Почему вы вмешиваетесь в мою личную жизнь? Почему?

- Почему? - вдруг тихо и печально переспросил незнакомец. - Да потому что... Потому что... Я желаю вам добра, Маргарита. И я прошу вас об одном опомнитесь. Вы совершаете ужасную непростительную глупость...

- Перезвоните мне через десять минут, - вдруг решительно произнесла Рита и положила трубку. Потом покосилась на напрягшегося и внимательно слушающего разговор Степана и сказала ему: - Выйди, пожалуйста, у меня деловой разговор.