Самоубийство жены банкира

Хэммет Дэшил

Самоубийство жены банкира

Дэшил Хэммет

САМОУБИЙСТВО ЖЕНЫ БАНКИРА

"Прислуга миссис Стюарт Коррелл, жены вице-президента Голден Гейт Трест Компани, обнаружила сегодня утром свою хозяйку мертвой в спальне дома на Пресидо-Террас. На полу возле кровати валялась склянка из-под яда. Муж убитой не смог указать причины самоубийства. Он сообщил, что она не производила впечатления особы, находящейся в состоянии депрессии, а также..."

Пришлось немного слукавить, чтобы попасть к мистеру Корреллу. Был он высоким, худощавым мужчиной лет тридцати пяти с землистым нервным лицом и голубыми неспокойными глазами.

- Прошу простить меня за беспокойство в такую минуту, - сказал я, когда, наконец, предстал перед ним. - Постараюсь не отнимать у вас больше времени, чем это необходимо. Я - агент Континентального детективного агентства. Пытаюсь отыскать Рут и Миру Бэнброк, которые исчезли несколько дней назад. Думаю, вы их знаете, мистер Коррелл.

- Да, - ответил он равнодушно. - Знаю.

- Вы знаете, что они исчезли?

- Нет. - Его взгляд переместился с кресла на ковер. - А почему я должен знать?

- Когда вы видели Рут и Миру последний раз? - спросил я, игнорируя его вопрос.

- На прошлой неделе... пожалуй, в среду. Собственно, они выходили... стояли в дверях и разговаривали с моей женой, когда я вернулся из банка.

- Жена не говорила вам ничего об их исчезновении?

- Нет. И мне совершенно нечего сказать относительно мисс Бэнброк. Простите, но...

- Еще одну минутку, - попросил я. - Не стал бы докучать вам, если бы не было необходимости. Я заглядывал сюда вчера вечером... пришел, чтобы задать несколько вопросов вашей жене. Мне показалось, что она нервничала. Знаете, создалось впечатление, что ее ответы были... хм... уклончивыми. Я хочу...

Он сорвался с кресла.

- Ты! - выкрикнул он. - Из-за тебя она...

- Спокойно, мистер Коррелл, - попытался я утихомирить его. - Нет ничего, что...

Но он был предельно взбудоражен.

- Ты довел мою жену до смерти! - обрушился он на меня. - Ты убил ее! Совал свой проклятый нос... убил своими угрозами... своими...

Глупо. Жаль парня. Но я находился на работе. Поэтому приходилось дожимать гайку.

- Не будем ссориться, Коррелл. Я приходил сюда, чтобы выяснить, не знает ли ваша жена что-нибудь о дочерях Бэнброка. Она мне врала. Потом совершила самоубийство. Я хочу знать, почему. Откройте мне правду, и я сделаю все, что только смогу, чтобы пресса и общественное мнение не связали ее смерть с исчезновением дочерей Бэнброка.

- Да разве такое возможно? - воскликнул он. - Абсурд!

- Может быть... но между этими двумя событиями есть связь! - Я сочувствовал, но мне следовало делать то, что положено. - Ни малейших сомнений! Если вы скажете, в чем может состоять эта связь, возможно, удастся избежать огласки. Так или иначе я все узнаю. Или вы мне расскажете... или я все узнаю сам.

Какое-то время я думал, что он меня ударит. И не винил бы его. Он, казалось, оцепенел... Потом отошел. Сел в кресло. Отвел глаза.

- Ничего не могу вам сказать, - пробормотал он. - Сегодня утром горничная зашла в комнату жены и нашла ее мертвой. Моя жена не оставила никакого письма, никакого объяснения... ничего.

- Вы видели ее вчера вечером?

- Нет. Ужинал я не дома. Пришел поздно и сразу же отправился в свою комнату. Не хотел будить жену. Я не видел ее со вчерашнего утра.

- Не показалась ли она тогда обеспокоенной или озабоченной?

- Нет!

- А почему, по вашему мнению, она пошла на такое?

- Бог мои, откуда мне знать? Именно над этим и ломаю голову.

- Что-нибудь со здоровьем?

- Она не выглядела больной. Никогда не болела, никогда не жаловалась.

- Может быть, ссоры в последнее время...

- Мы никогда не ссорились... ни разу за полтора года нашего супружества!

- Финансовые затруднения?

Он без слов затряс головой, не отрывая взгляда от ковра.

- Может, какие-нибудь сложности?

Он снова покачал головой.

- Не заметила ли горничная вчера вечером чего-нибудь особенного в поведении госпожи?

- Нет.

- Вы просматривали вещи жены... искали какие-нибудь бумаги, письма?

- Да... и ничего не обнаружил. - Он поднял голову и взглянул на меня. Только одно... - произнес он медленно. - В камине в ее комнате я заметил кучу пепла... Похоже, она сожгла какие-то свои бумаги.

У Коррелла больше ничего не было для меня... по крайней мере, я не сумел ничего больше из него выжать.

Секретарша Альфреда Бэнброка сказала, что шеф на конференции. Я велел уведомить его о моем приходе. Бэнброк вышел и пригласил меня к себе.

На его измученном лице не было написано ничего, кроме вопроса.

Я не заставил долго ждать себя с ответом. Бэнброк - взрослый мужчина, и можно говорить без обиняков.

- Дело приобрело скверный оборот, - сказал я, когда дверь за нами закрылась. - Полагаю, что мы должны просить о помощи полицию и прессу. Миссис Коррелл, приятельница ваших дочерей, солгала мне вчера, когда я ее расспрашивал. А ночью она совершила самоубийство.

- Ирма Коррелл? Самоубийство?

- Вы ее знаете?

- Да! Очень хорошо! Она была... Была доброй приятельницей моей жены и девочек. Она убила себя?

- Да. Яд. Прошлой ночью. Какое отношение она может иметь к исчезновению ваших дочерей?

- Какое отношение? - повторил он. - Не знаю. А она должна иметь?

- Полагаю, что да. Она говорила мне, что не видела подруг уже две недели. А ее муж на следующий день сказал, что они были у нее в последнюю среду после полудня, когда он вернулся из банка. И она очень нервничала, когда я ее расспрашивал. Вскоре приняла яд. Так что трудно сомневаться в наличии здесь какой-то связи.

- А это означает...

- Что ваши дочери, может быть, в безопасности, но нам нельзя рисковать, - закончил я за него.

- Вы полагаете, что с ними что-то случилось?

- Я ничего не предполагаю, - ответил я уклончиво, - но считаю, что коль скоро с их исчезновением так тесно вяжется смерть, то пора кончать шутить.

Бэнброк позвонил своему адвокату - румяному седовласому старичку по фамилии Норуэлл, который славился тем, что знал об акционерных обществах больше, чем все Морганы, но не имел ни малейшего понятия о полицейских процедурах, и велел ему явиться для встречи во Дворец Правосудия.

Там мы провели полтора часа, пуская полицию по следу и отбирая для прессы то, что, по нашему мнению, следовало опубликовать. Было много фотографий, много общих данных о девушках, но ни слова о связи между ними и миссис Коррелл. Полиция, разумеется, знала о самоубийстве. Когда Бэнброк и его адвокат ушли, я возвратился, чтобы прожевать это дело с Патом Редди, которого назначили полицейским детективом.

Пат Редди был самым молодым среди своих коллег - большой светловолосый ирландец, который весьма любил эффектные штучки на свой особый ленивый манер.

Около двух лет назад, только что упакованный в полицейскую форму, он патрулировал участок в одном из лучших районов города. Однажды вечером Пат выписывал квитанцию о штрафе на автомобиль, припаркованный возле противопожарного гидранта. Внезапно явилась хозяйка машины и вступила с полицейским в перепалку. Это была Элти Уоллес, единственная и капризнейшая дочь владельца Уоллес Коффи Компани - худенькая, легкомысленная девушка с яркими огоньками в глазах. Она, должно быть, немало наговорила Пату, потому что он препроводил ее в полицейское отделение и посадил в камеру.

На следующее утро в отделение ворвался яростно брызжущий пеной старый Уоллес с половиной адвокатского сословия Сан-Франциско. Пат, однако, не уступил, и девушка уплатила штраф. Старый Уоллес потом едва не набросился на Пата в коридоре с кулаками. Пат усмехнулся сонно в лицо императору кофе и процедил сквозь зубы: