Десять кругов ада

Костомаров Леонид

Десять кругов ада

Костомаров Леонид

Десять кругов ада

Содержание

Вместо предисловия

Часть первая. Былина

Часть вторая. Летопись

Часть третья. Сказание

ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ

Здравствуйте, Леонид!

Пишет Вам осужденный к исключительной мере наказания Сычевник Виктор Николаевич. Осужден за дело, о помиловании не просил, жду решения своей судьбы три с половиной года. Мне сейчас неполных 34 года, а уголовная эпопея моя началась в 11 лет. Попал за воровство в Кемеровскую спецшколу для трудновоспитуемых подростков. С тех пор я пробыл на воле почти пять лет и в итоге в день моего 30-летия, 5 сентября 1995 года, мне зачитали мой последний приговор - расстрел.

Получил от очень хорошего человека, Дмитрия Витальевича Калюжного, Вашу книгу. Прочитал на одном дыхании. Потрясающе!!! В самом прямом смысле Ваша книга потрясает сознание своей правдивостью. Это не "Собор без крестов", всплывший на волне мутной тюремной экзотики. Это правда жизни. Жизни за решеткой и колючей проволокой. Эта книга нужна уже давно. Она нужна всем. И нам, тем, кто сидит в тюрьмах и лагерях. И тем, кто нас охраняет-перевоспитывает. Эта книга нужна тем молодым пацанам, что в угаре наркоты бредят еще романтикой в клеточку. Эта книга должна быть в каждой камере, в каждом отряде. Чем больше людей ее прочитает, тем лучше. Со мной согласится любой здравомыслящий человек, озабоченный положением в Системе. А остальным хочется напомнить: при любых условиях, при любых режимах мы остаемся такими же гражданами России. Есть на радио "Россия" такая заставка - "Россия это мы". Так вот, все, кто сидит за дело или невинно - это отдельная тема, вправе заявить: "Россия - это и мы также!" Хочется этого или нет некоторым поборникам справедливости и "ежовых рукавиц". Все это в какой-то мере общие слова, хоть и сказанные от всего сердца. Но есть еще и лично мое, то, что пережил именно я, читая Вашу книгу. Перелистывая ее страницы, я листал страницы собственной жизни. Ком стоял в груди, да и сейчас порой сожмет горло так, что дышать невозможно. Вся жизнь словно кадры кино: перед глазами Зона Воля - Зона - Воля, и пошло, и поехало, пока не уперлось в Стенку, про которую пел Высоцкий. Все мне было нипочем, все, до того момента, пока я не остался один и пока не выветрился из головы водочный хмель и туман гашиша. Я знал, что получу вышку, но знал по-другому. Это совсем не то знание, которое мне пришло потом, уже в камере смертников. Здесь я был один. Не было рядом дружков, братанов. По делу нас шло 22 человека, запросили три вышки, дали одному мне. Вот и пожалуйста. Апогей уголовной романтики. Что еще надо? И пошли долгие дни размышлений и открытий нового. Может быть, сыграло роль то, что и Вы провели какое-то время в подобном положении? Не знаю. Знаю только, что чем больше людей прочитают Вашу книгу, тем меньше нормальных, сильных парней, сыновей и отцов, окажется здесь, откуда вырваться очень трудно. Ведь что нас ждет: или подвал, или пожизненное заключение. Вот и все. Обратной дороги нет.

Ваша книга - это зеркало. Зеркало, в котором отразилась вся Система и все ее элементы. И каждый, кто посмотрится в это зеркало, может узнать себя в Лебедушкине, Бакланове, Волкове, Львове или цензоре. Счастлив тот, кто обнаружит в себе черты Ваньки-Квазимоды или дедушки Поморника, Медведева. Но главное в том, что это зеркало, как и все другие, заставляет человека подобраться, стать лучше. Никто же не отправится из дому, если увидит в зеркале, что у него на лице грязь. А Ваша книга - это Зеркало Души, и каждый, кто в него посмотрится, постарается стать чище, добрее, кто бы он ни был блатной, мужик или офицер, или вообще просто гражданин России. Само существование Вашей книги, которой Вы отдали немало сил, есть огромная помощь в перестройке, пусть не Системы, сознания человека.

Очень хотелось бы познакомиться с Вами, но, увы, судьба не свела нас. Так что ничего не поделаешь.

Дай Вам Бог всего самого доброго и светлого: счастья, сил, веры в них. С искренним уважением и признательностью,

осужденный Сычевник Виктор

12.03.99 г.

Часть первая

БЫЛИНА

Одно то не должно быть сокрыто от вас,

возлюбленные, что у Господа один день,

как тысяча лет, и тысяча лет, как один день.

Второе соборное послание

св. Апостола Петра, 3:8

1982 ГОД. СОЮЗ СОВЕТСКИХ СОЦИАЛИСТИЧЕСКИХ РЕСПУБЛИК, ЗОНА СТРОГОГО РЕЖИМА В ГОРОДЕ N

Земля и Небо родили новый День в розовой колыбели. Он могучим богатырем развеял Тьму и осиял души людские верой и надеждой...

Ворон плавно кружил в багряном небе и лениво оглядывал черную людскую колонну, нестройно бредущую по дороге...

Он знал про них все: вот сейчас начнут копошиться в оре и мате, сливаясь с неприютной в этих краях землей, сметая с нее последние леса. За долгую жизнь ворона они уже столько покалечили их, расщепили, растерли в пахучую пыль, потопили при сплаве в реках, что, если дело так пойдет впредь, бестолковые люди сокрушат весь его мир. Потому и каркают так долго и зло его соплеменники да близкие родственницы серые вороны, при гулком падении Древа, отсчитывающего каждому свой Срок.

Беспечные существа внизу, лишенные его вещей мудрости, не понимали грозных последствий каждого такого удара и укорного вздоха Земли. Только оплошные, как им казалось, смерти вальщиков под тяжелыми комлями на мгновение страшили греховным предчувствием, но уже в следующий миг это виделось очередной досадной случайностью, да и не остерегало их от валки леса.

Ощупывая пахнущие смольем шершавые бока убитых великанов, люди смутно чувствовали личную вину перед ними, но каждый из людей был рабом бригадира, руководившего казнью. Тому повелевали это делать начальники повыше, а тем еще кто-то невидимый; цепочка рабов множилась до бесконечности, и уже нельзя было определить - кто и когда приговорил эти леса к смерти. И слава Богу, ежели на последнем Суде Он по заслугам поделит вину меж всеми участниками заговора. Тогда не только бесправный зэк, зарабатывающий на пропитание, будет держать ответ...

Ворон, скосив глаз, изготовился увидеть то, ради чего прилетел сюда. Он все предвидел и наперед знал, что в зарослях можжевельника будет совершен самый дерзкий за последние годы побег из Зоны. Он - Хозяин пространств и должен это запомнить...

ЗОНА. ЗЭК ОРЛОВ ПО КЛИЧКЕ ИНТЕЛЛИГЕНТ

Колонна шла по пять человек в ряд, а бывший морячок Жаворонков, белозубый и веселый здоровяк-волжанин, не успевший сломаться в тюремной безнадежности, готовил в эти минуты свой побег.

Два вечера волгарь утюжил в бытовке новые черные брючата, и сейчас они выглядели совсем как гражданские. При его повадках даже в Зоне форсить все восприняли как должное стрелки-бритвы, склеенные им с помощью мыла. Начищенные ботинки вольного образца - немыслимый для Зоны шик - списали на подготовку к любовному свиданию с зазнобой-заочницей. Почему выходит человек в таком одеянии на работу? В Зоне не задают лишних вопросов; конвою же не удалось углядеть на трассе форсистого Жаворонкова, он удачно затерялся в середине толпы. Продуманные штрихи одежды решали всю судьбу побега, были главными в этом веселом, как детская игра, но смертельно опасном предприятии.

И вот рядом заветные кусты можжевельника, что скрывали дорогу за поворотом. Жаворонков бесшабашно сплюнул и стал меняться на глазах. Вначале из-за пазухи появились парик и фуражка, затем потонула в кустах фуфайка, сменившись выпущенным на волю спрятанным до этого под нее светлым плащом. Белой вороной он пролетел сквозь серую стаю в крайний ряд колонны и молниеносно водрузил на стриженую голову парик с фуражкой. Глянул виновато на ошарашенных зэков, дрогнувшим голосом попросил:

- Ребята... Подрываю с Зоны... Прикройте...

Расправив на себе плащ, он уверенно выбрался из шеренги и быстро поравнялся с идущим впереди конвоиром. Слегка повернул голову и встретился глазами со скуластым, сосредоточенным солдатом, взглянувшим на прохожего без всякого интереса: мало ли шатается по дороге гражданских лиц... Конвоир думал о своем.