Дойти до рассвета

Левашов Виктор

Дойти до рассвета

Левашов Виктор

Дойти до рассвета

Невернувшимся с боевых посвящается

"Чтобы вырвать рассвет

из хрипящего горла ножом..."

Валерий Горбачёв

Лето 1985 года

...Надо всё-таки выпить димедрола - иначе не уснуть... Дёмушкин рывком сел на кровати, неприязненно уставился на сладко похрапывающего соседа по гостиничному номеру. Вот бы и ему сейчас так: отрубиться без задних ног, с храпом и свистом, и чтоб без таблеток - что-то привыкать к ним стал...

Таблетки пришлось проглотить, запив тёплой водой из графина. Прихватив с тумбочки сигареты, он прошлёпал на балкон. Ого, три часа ночи! "Нет, всё, сейчас курну и - баиньки, денёк завтра трудным будет. Выстоять очередь за билетами на поезд - раз, дойти до квартиры номер 8 - два... Второе, пожалуй, самое трудное. Поначалу-то всё просто казалось - пришёл, позвонил, объяснил, отдал... Но вот не смог - хоть тресни! Сначала час проторчал под дверью, не решаясь нажать кнопку звонка, потом сидел во дворе, смоля сигарету за сигаретой. Когда вышла из подъезда - он сразу её узнал, лапоньку с фотографии. Но не подошёл, только проводил взглядом цокающую каблучками фигурку...

Дурь какая-то - ведь сотню раз мысленно представлял, как подойдёт, что скажет. А увидел её - и не смог. Год назад, когда она из Омска уехала, думал, самое трудное - найти. Какое там, сейчас бы те трудности сюда!..

Вздохнув, Дёмушкин выбросил окурок и долго наблюдал, как тлеет на земле слабый красный огонёк. Ладно, хватит, утро вечера мудренее. Скоро таблетка подействует, надо успокоиться... Погоди, погоди! Как ему тогда напророчил однополчанин, ну-ка! "Я уже полгода спокойно засыпаю - научился. А вот как ты засыпать будешь - этого я, брат, не знаю..." И ведь накаркал, чёрт голопузый!..

Конец марта 1982 года

...Если припомнить положительные черты прежней "гражданской" жизни, то как не вспомнить мою геройскую попытку осилить одну книжицу. Был там один чудак по имени Фауст, который загнал душу дьяволу во имя какой-то философской бредятины. Этого умного Фауста сейчас бы к нам, да сутки без курева помордовать - послушал бы я его желания! Сам же могу предположить: за возможность ненаказуемо, без всяких демаскирующих последствий засадить пачку "Примы", за эту светлую мечту нашу группу можно купить в момент! Но личность с рогами и копытами к нам отчего-то не спешит, а потому приходится мириться с действительностью: знай, лежи себе на пузе с автоматом в обнимку, мусоль в зубах жухлую травинку да рассматривай серого ослика, что стоит у низенького дувала метрах в ста от наших кустов. Ослик занят тем же: травой и ожиданием, только это доставляет ему заметное удовольствие. Одно смущает: ослик наш что-то уж слишком застоялся. Это я в смысле непонятного отсутствия хозяина. Взнузданный и загруженный вязанкой сушняка, ослик торчит у дувала почти полтора часа. И все полтора часа - ни дымка, ни движения в дувале! Нету никого! А эта несуразность, похоже, крепко смущает нашего майора Дубова. Былинок он, правда, не грызёт, но к окулярам бинокля прилип плотно...

- Дёмушкин!

- Я!..

- Проверь двор и дом...

- Есть...

- Слава!..

- Я!..

- Только без фокусов!..

Поехали... Кеды, маскхалат - всё долой! Так... Рубаху пуштунскую, штаны необъятные, чапли на босу ногу, халат... Подпоясаться, колах на голову, "стечкин" под халат, за пояс, нож на бедро, "эфку"... А-а, чёрт, придётся оставить! Для ближней разведки и маскарада хватит, а если что серьёзнее... Тьфу ты, раскаркался! Вячеслава Дёмушкина больше нет, есть один из молодых аборигенов, выдвигающийся из зарослей "зелёнки" к окраине порушенного войной и обезлюдившего кишлака. Впрочем, за ближним дувалом кое-кто всё же пытается снова наладить хозяйство. Ведь присутствует где-то хозяин ослика, что стоит одиноко и пережёвывает свисающий с арбы клок сена! Кстати, хозяина ослика зовут Фарук, и сейчас он нам нужен позарез. Так где же ты, дехканин?..

...Он нашёл его в сарае и несколько минут, ошарашенный, стоял у стены, вглядываясь в белеющую в полумраке фигуру. Фарук сидел на колу, уронив голову на грудь, и ступни его босых ног не доставали до земли сантиметров десять...

Месяц назад вот точно также нашли Серёгу Быкова, нанизанного на кол возле сгоревшей "бээмпухи", на которой он в тот день мотался за письмами. Серёга живым не дался - успел положить четверых, потом подорвал себя гранатой. На кол сажали уже его останки - то ли от злости, то ли нам в назидание...

Фарука же взяли живьём и заставили умирать дважды. Первый раз, когда в него вогнали остро заточенную палку, второй - когда на его глазах начали насиловать жену. Она лежала тут же, метрах в трёх, разметав спутанную копну тёмных волос в соломенной трухе...

Он присел рядом с истерзанным телом женщины, осторожно свёл её раскинутые ноги. Пошарив вокруг, подтянул кусок старой кошмы и прикрыл начинающее коченеть тело... Выйдя из сарая, с ненавистью оглядел безмолвные кишлачные руины и, обернувшись к "зелёнке", молча поднял вверх скрещённые руки...

* * *

... - Какие мысли, Валентин?

- Матерные, Сергей, других нет. Фарука я пуще глаза берёг, ценнейшим агентом был...

- Бывает, брат. У них тоже не идиоты воюют...

- Знаю, Серж. Просто обидно, ведь почти добрались до той сволоты...

- Стоп, Валя... Эмоции отставить, давай-ка по последней. Вздрогнем... И с завтрашнего дня занимаешься только советником Джунаддира! Ясна задача, майор?..

Начало апреля 1982 года,

Северная часть Кандагарской "зелёнки"

...Не идёт из головы тот сарай, хоть убей! Я ведь помню её, эту девчонку, жену Фарука. Видел её раз пять или шесть, когда выходили с ним на связь. Когда бы наши ни появлялись из "зелёнки", - поздним вечером или на рассвете, - ханумка всегда выходила следом за Фаруком, будто привязанная. Тот цыкал на неё, она послушно отходила, но всё равно маячила неподалёку, пока Дубов или Лямин переговаривались с Фаруком. Жена отчего-то боялась оставлять мужа наедине с нами, будто надеялась защитить его от неприятностей местной жизни. Даже в смерти она его не оставила... Похоронить их мы не смогли - наблюдение засекло приближение группы "духов". Ввязываться в драку нам было нельзя, пришлось в темпе уходить.

Вот такое резюме. Если откровенно, Фарук знал, чем рискует. Пачки "афошек", которые ему передавали, были совсем не хилые. А вот ханумку его жалко, совсем ведь девчонка, лет семнадцать от силы. Её-то они за что? "Борцы за ислам" на жене за грехи мужа отыгрались, гниды "духовские"! Но ничего, даст бог, сочтёмся, не последний день эту "зелёнку" топчем. Сегодня, кстати, эту "программу" и попробуем воплотить, стемнело бы поскорее. Ночка верный наш друг и помощник, потому как к месту, куда мы идём, лучше подбираться затемно. Там у "духов" что-то вроде сторожевой заставы, и под утро там должен пройти Джунаддир со своими людьми. Откуда "контрики" эту информацию выцепили - не нашего ума дело, нам дано что попроще: передавить душманскую мразь. И чем больше, тем лучше. Кроме одного-единственного. Мужика, фотка которого есть у каждого из солдат, приказано взять живым, любой ценой! Впрочем, мыслить об этом пока рано, есть тут другая загвоздка. Район этот нам абсолютно неизвестен, раньше мы здесь не работали, местных тропок не знаем. Короче, нужен проводник из местных, чтобы не плутать попусту. И тогда утречком встретим их как положено.

Но, похоже, старший лейтенант, командир заставы, от этой перспективы совсем не в восторге, да и прапорщик Лямин как-то махом поскучнел, узрев старлея. А ведь застава эта, что к "зелёнке" притулилась, - место для нас идеальное, выдвигаться к месту операции очень удобно. Даст бог, сладится, найдут отцы-командиры общий язык. Вон, стоят уже рядышком, "зелёнку" в бинокль рассматривают, обсуждают чего-то. А у меня пока другая проблема один из обитателей заставы слишком пристально меня разглядывает. Голопузый, руки в карманах тёртых штанов, жуёт сигарету, и что-то нехорошее читается на его физиономии. Физиономия, надо сказать, очень мне знакома. Где я мог его видеть?..