Джонни Д. Враги общества

В понедельник в 16 часов Диллинджер и сильно нервничавший О'Лири снова встретились, на этот раз на углу Норт и Кедзи-авеню. Договариваясь об этой встрече по телефону, Диллинджер произнес нечто загадочное: «32 запад и 16 север», но О'Лири понял, какое место он имеет в виду. В машине оказалась также Пэт Черрингтон. Она перебралась на заднее сиденье, чтобы О'Лири сел впереди. Позади него снова расположился Гамильтон, на коленях у него лежал покрытый одеялом автомат. О'Лири сообщил, что ничего узнать не удалось. Диллинджер был сильно разочарован. О'Лири сказал, что остается надеяться на суд.

— Мистер Пикетт поедет в Сент-Пол, чтобы ее защищать? — спросил Диллинджер.

— Я поговорю с ним об этом. Думаю, что да.

— Отлично, Арт. Тогда передай ему вот это: тут пятьсот долларов. — Диллинджер протянул пачку банкнот. — Кстати, узнал ты что-нибудь про врача, который делает пластические операции?

— Да. Лу говорит, что есть такой. Его зовут Ральф Робинд.

— А сколько он возьмет?

— Это будет тебе стоить пять тысяч долларов.

— Пять штук? А это не слишком жирно?

— Совсем нет, если учесть степень риска, — ответил О'Лири. — Слушай, а ты понимаешь, что ты считаешься самым опасным преступником во всех Соединенных Штатах?

Диллинджеру пришлось смириться с тем, что он никак не сможет помочь Билли, и ФБР вскоре перевезло ее в Сент-Пол. Пикетт отправился туда, чтобы защищать ее в суде. Одинокий, лишенный возлюбленной, на которой он собирался жениться, Диллинджер все больше впадал в депрессию. Его настроение стало бы еще мрачнее, если бы он узнал, что ФБР уже проверяет анонимный донос о деятельности доктора Ральфа Робинда.

Диллинджер пребывал в весьма угнетенном душевном состоянии, но у Джона Гамильтона настроение было еще хуже. С каждым Днем он смотрел на вещи все пессимистичнее и часто говорил о смерти. Несколько раз он упомянул, что очень хотел бы перед смертью повидаться со своей сестрой, жившей в Су-Сент-Мари. Диллинджер отговаривал его от этой поездки, но чем больше Гамильтон мрачнел, тем больше ему хотелось туда съездить. Ведь Диллинджер попрощался с семьей, а чем он хуже? Вздохнув, Диллинджер согласился составить ему компанию.

Во вторник 17 апреля Диллинджер надел один из новых бронежилетов, сунул в наплечную кобуру пистолет, сел в свой «Форд V-8» и отправился из Чикаго в Индиану. Гамильтон ехал впереди на своей машине, а Диллинджер следовал за ним, поглядывая на обочины проселочных дорог в поисках скрытой засады. Весь этот день, пока они добирались до Северного Мичигана, он был погружен в свои мысли. Рядом с ним, на сиденье, где обычно сидела Билли, лежали бинокль и термос с холодной водой. На заднем сиденье громоздилась куча оружия в чехлах.

Уже в сумерках они остановились у бензоколонки на окраине Су-Сент-Мари — городка на самой северной оконечности штата Мичиган. Пока работник заправки заливал бензин в бак, Диллинджер, стоя под дождем в пальто и низко надвинутой на лоб серой фетровой шляпе, следил за каждым его движением. Ему здесь не нравилось: ехать сюда было глупо.

— А далеко вы забрались, — заметил работник, показывая на номера из штата Миннесота. — Чем занимаетесь?

— Одежду продаю, — ответил Диллинджер. [239]

С наступлением темноты бандиты въехали в город. Деревянный домик 39-летней сестры Гамильтона стоял на Четырнадцатой улице, на вершине крутого холма. В половине девятого в дверь со стороны кухни постучалась Пэт Черрингтон.

— Вы миссис Стив? — спросила она. Сестра Гамильтона кивнула.

— Не бойтесь, пожалуйста, и ничего не говорите, — продолжала Пэт. — У меня для вас есть сюрприз. Тут кое-кто хочет с вами повидаться.

Из темноты вышел Гамильтон, в руках у него был завернутый в одеяло автомат. За ним показался Диллинджер с автоматической винтовкой. Узнав брата, которого она не видела семь лет, миссис Стив расплакалась. Они обнялись. Гамильтон сказал, что приехал ненадолго. Миссис Стив утерла слезы и собралась в магазин — купить бифштексы для праздничного ужина. Однако Диллинджер, покачав головой, уговорил ее приготовить ужин из того, что было в доме. Миссис Стив велела своим троим детям сидеть в верхних комнатах, а сама принялась жарить яичницу с беконом и тосты. Они поужинали на кухне, вспоминая детство Гамильтона. Потом гости побрились, а миссис Стив достала ножницы и наскоро их подстригла. [240]

Гамильтон впервые за последнее время выглядел счастливым, дом сестры — это все, что у него оставалось дорогого, здесь он был как будто у себя дома. Часов в десять дверь, которая вела из кухни во двор, вдруг распахнулась. Оба бандита тут же схватились за орудие. Однако это оказался всего лишь 18-летний сын миссис Стив — Чарльз Кэмпбелл. Диллинджер опустил винтовку. «Чарли, это Джонни», — представил друга Гамильтон. Больше ничего прибавлять было не нужно.

Все перешли в гостиную. Юный Кэмпбелл не сводил глаз с гостей. У Гамильтона при каждом выдохе из груди вырывался хрип — последствие ранений. Диллинджер все еще прихрамывал. Ему явно не терпелось поскорее уехать отсюда. Говорил он мало, а больше сидел у окна, читал газету и посматривал на улицу. Немного погодя Гамильтон послал племянника за своим другом детства, Полом Паркеттом. Тот явился и был совершенно ошарашен, столкнувшись лицом к лицу с человеком, объявленным самым опасным преступником в стране. Все чувствовали себя как-то неловко, встреча напоминала скорее пародию на семейный вечер. Никто не знал, что сказать, и Гамильтон принялся демонстрировать старому другу, как работает его автомат. Для Диллинджера это было уже слишком: около одиннадцати он встал и объявил, что пора уходить. Гамильтон уговаривал его остаться: разве нельзя провести всего одну ночь в доме сестры? Но Диллинджер не согласился: он заметил в окно что-то подозрительное и решил, что за домом наблюдают агенты ФБР. [241]

Они стали собирать оружие, а миссис Стив снова заплакала. Она молча обняла брата и дала ему с собой в дорогу кувшин с олениной. Гамильтон обнял сестру и нежно поцеловал в щеку. «Пока, — сказал он. — Скоро встретимся». Однако встретиться им было уже не суждено. Анна Стив смотрела, как ее брат спускается с холма по раскисшей тропинке, еще не зная, что больше его не увидит. Гамильтон направился к машине Диллинджера — свою он решил оставить сестре в подарок.

Они поехали в городок Сент-Игнас и там обнаружили, что опоздали на последний паром через озеро Мичиган. Диллинджер отыскал гостиницу, чтобы переночевать, и Пэт Черрингтон зарегистрировала их там. [242]

Один из соседей миссис Стив позвонил людям Пёрвиса, но, когда на следующий день агенты добрались до Су-Сент-Мари, Диллинджера уже и след простыл. Фэбээровцы при содействии местных помощников шерифа ворвались в дом миссис Стив и увели сестру Гамильтона и ее сына в наручниках. Гувер не испытывал к ним ни малейшего сочувствия: ему было нужно преподать урок всем, кто осмелится дать пристанище опасным преступникам. За яичницу с беконом, стрижку и три часа, проведенные с братом, миссис Стив поплатилась тремя месяцами в федеральной женской тюрьме.

В пятницу, пока агенты Пёрвиса допрашивали миссис Стив, Диллинджер вернулся в Чикаго и остановился там, где для него уже было небезопасно: в таверне Луи Черноцки «Кристалл-боллрум» в Фокс-Ривер-гроув. За неделю до этого Бет Грин сообщила ФБР, что там бывают члены банд и Баркеров, и Диллинджера, и рассказала о последнем посещении таверны Диллинджером несколько недель назад.

На самом деле бюро присматривалось к этому месту уже с прошлого лета, после того как вдова Фрэнка Нэша упомянула, что ее муж там часто бывал. Имя Черноцки несколько раз всплывало во время расследования дела Бремера, и в марте Гувер дал добро на подслушивание телефонных разговоров хозяина таверны. Фэбээровцы опросили соседей Черноцки, а группа следователей, занимавшихся делом Бремера, в последний раз побывала здесь всего неделю назад. Тем не менее постоянной слежки за ней Пёрвис не установил. Если бы он это сделал, то сбылась бы его розовая мечта, потому что в четверг и пятницу, 19 и 20 апреля, здесь собралась вся банда Диллинджера.