Дело оперское. Рокировка

— Тормози! Тормози!

Машина остановилась.

— Кто дернется, положу на месте! — крикнул Жорик с другой стороны кабины.

Из машины вывели трех мужиков лет сорока, которые буквально тряслись от страха. Цыпа связал всех по одному и каждому воткнул в рот кляп. Потом Жорик отвел всех в лес и приказал сидеть тихо…

Весь захват занял минуты три. Машина все это время стояла посреди моста с работающим двигателем.

Цыпа прыгнул за руль, Иван и Жорик сели рядом. Ехали минут двадцать. Загнав машину в какой-то двор частного дома, Цыпа расплылся в улыбке:

— Получилось! Пока эти лохи очухаются, да пока менты свои зады оторвут… а мы уже спрятались…

— Чего будем теперь делать? — спросил Иван.

— Пока здесь поживем, — сказал Цыпа. — Дня три, пока на других машинах это все развезем по другим местам. Будем жить пока здесь и груз охранять…

Наутро появился Зёма с телохранителями и еще двумя урками. Вор похвалил молодых уркаганов:

— Молодчики!

Иван по простоте своей спросил тут же:

— А доля моя где?

Зёма рассмеялся:

— Доля вот она, но ее еще пока нужно развести по другим местам, скинуть барыгам, они это все пока продадут… это вопрос времени, но ты мне нравишься!

Деньги Иван получил через три дня. За эти три дня он был два раза приглашен Зёмой в ресторан, или в «кабак», как говорил вор. Там он пил водку, слушал блатные песни, разговаривал со старшими жуликами, ворами и жиганами. Иван как-то вдруг понял, что Зёма специально водит его туда, где обреталось воровское общество. Показывает, так сказать, прелести воровской жизни. Приобщает…

Когда, наконец, Зёма привез заработанную Иваном долю, телевизоров в грузовике оставалось штук десять.

— Вот твои бабки…

Иван взял деньги в руки, не пересчитывая. И так было видно, что денег много. Столько, сколько он никогда в своей жизни не видел…

Выйдя вечером в магазин за продуктами, Иван побоялся оставить в доме свои деньги, и спрятал их в дровянике, а возвращаясь назад с целой сумкой всякой еды, еще издали увидел, что вокруг дома стоят несколько милицейских машин, а Жорика и Цыпу выводят из дома в наручниках…

— Вот и все… — сам себе сказал Иван.

Его заметили, а потому, что он остановился, кто-то из милиционеров сделал выводы…

Еще через тридцать секунд Иван уже сидел в милицейском «бобике»…

На этот раз обошлось без всяких там «телевизоров» и Ивана прямиком доставили в кабинет уголовного розыска. Там его ждал молодой опер:

Как только Иван вошел в кабинет, опер предложил ему присесть:

— Кто таков?

— Иван Шилов, — представился Иван.

— Где прописан?

— Жуковского четыре, квартира семь… — мгновенно назвал Иван свой адрес, даже не подумав, что название города в адресе имеет решающее значение…

— Жуковского четыре… — опер внимательно посмотрел Ивану в глаза, отчего Шилову вдруг стало не хорошо.

В глазах опера он увидел силу, которая была куда сильнее, чем весь «общак» вместе взятый…

Иван поежился на стуле.

— Да, — подтвердил Шилов.

— Короче так, — сказал опер. — Я давно смотрю за тобой, и все твои подвиги мне известны…

Иван напрягся, краска ударила в лицо…

— Все твои подвиги потянут лет на десять, не меньше…

Иван чувствовал, как по спине побежали ручейки пота…

— И будешь ты сидеть…

Шилов вдруг со всей очевидностью осознал, что его веселой и беспечной жизни пришел конец. Как бы дальше не развивались события, он точно изменит свой образ жизни…

Опер был совсем не на много старше Ивана, но Шилов совершенно отчетливо чувствовал, как этот мальчишка намного опытнее его, смелее в своих рассуждениях, точнее в выводах… но разговаривал опер с ним не с позиции своего официального положения, а именно с позиции приобретенного в жизни личного авторитета…

— Ну, давай, рассказывай все по порядку…

Шилов чуть было не начал говорить, как вдруг опомнился: а что именно опер знает про него? А не получится так, что опер будет знать только то, что он сам ему и расскажет?

— Что рассказывать?

— Все… — усмехнулся опер. — Как договаривались, как брали машину с телевизорами…

— О какой машине речь? Ваши товарищи на улице меня завернули, я с магазина к подруге шел…

— Знаешь, Ваня, я таких сказок наслушался, хоть книгу пиши, ты мне тут лапшу на уши не вешай. Я по твоим глазам масть блатную вижу! Давай, не заставляй меня изменить доброе отношение к тебе на не очень доброе…

Иван снова пересекся с опером взглядом, и ему снова стало не по себе. Шилов понял — опер при любом раскладе вырвет из него всю необходимую информацию! Во взгляде опера сквозила железная сила воли, нечеловеческая хитрость, умение подчинять людей…

— Можно мне десять минут подумать? — спросил Иван, сам не зная почему.

— Можно…

Опер отвел Ивана в дежурную часть и, забрав с собой Цыпу, ушел в кабинет. Ивану указали на скамью возле телевизора:

— Здесь сиди!

Из маленького зарешеченного окошка «телевизора» на Ивана глянул Жорик:

— Ну, что?

— Колят…

— На что?

— Пока только на машину с телевизорами…

В этот момент в дежурную часть вошел какой-то постовой и несколько мгновений дверь оставалась открытой.

— Беги, Ваня! Беги! — шепнул Жорик. — Беги пока не поздно!

Иван размышлял мгновение. Если его поймают, хуже уже не будет. Если сейчас не поймают, то будет только лучше…

Он подскочил с лавки и со всех ног бросился к приоткрытой двери…

— Куда? — заорал дежурный…

— Прощай Ваня! — крикнул Жорик. — Не забывай нас!

Иван проскочил в дверь и, оказавшись на улице, со всех ног бросился бежать. Дежурный выскочил следом, но куда там…

Пробежав несколько кварталов, Иван забежал в подворотню и присел на скамью, что бы отдышаться…

Удрал…

Мысли вертелись в голове как белки в колесе. Что же теперь делать? Как быть? Этого Иван пока не знал. Знал он только одно — в Ростове ему теперь делать было больше нечего…

Как стемнело, Шилов осторожно пошел в сторону дома, где его поймали. Через час, найдя спрятанные деньги, он присел в сквере на лавочку. Деньги жгли руки, просились потратить их на что ни будь… например, на билеты домой…

Наверное, ростовские блатные еще долго помнили подающего большие надежды «Ивана с Дальнего Востока».

Вернувшийся домой Иван еще долго трясся по ночам в ожидании ареста и суда. Эти бессонные ночи наводили на сознание массу размышлений и оргвыводов…

В родном Семеновске фактически еще не существовало «общака» как такового. Можно было смело начинать, и Иван знал, что на этом поприще он сможет добиться хороших результатов… тем более, он знал, как это делается…

Иван долго думал над этим. Воровская жизнь тянула его к себе, манила… и вдруг как-то Шилов понял, что лучшим местом в жизни будет ему не «общак». Можно, конечно, стать лидером «общака», и у него это получится, но еще лучше стать тем, кто в действительности будет рулить «общаком». Рулить так, что никто этого даже понимать не будет…

Иван не мог забыть глаза того опера из ростовского уголовного розыска. Опер был сильнее всех блатных по всем показателям… Ивану было понятно, что не такие, как Зёма там были главными среди ростовских воров, а именно вот такие молодые опера, дерзкие, смелые, решительные… у которых в глазах была абсолютная уверенность в правоте своего дела… и за которыми стояла огромная государственная машина под названием МВД…

И Шилов сделал свой окончательный выбор…

Через месяц Иван сдал все необходимые документы, прошел собеседование, и успешно поступил в хабаровскую высшую школу милиции…

Дело оставалось за малым — отучиться, получить звание лейтенанта милиции, и вернуться работать обратно в свой город. В город, который его еще не знал…

Темно-красный японский джип «Круизер» въехал на территорию дачного поселка и лихо проскочил по глубокой луже. Брызги разлетелись в разные стороны, попали на согнувшуюся в три погибели старушку, которая полола грядку. Бабушка выругалась в след, погрозила кулачком и снова уткнулась в свой огород. Джип проехал по поселку и, свернув в один из проулков, остановился.