Куколка

– Мы прошлись немного всей кампанией по Холл-авеню, а потом мы с женой остановили такси, распрощались с друзьями и отправились домой.

Дверь распахнулась. Лесли Катлер впорхнула в кабинет. Заметив выражение лица своего мужа, она сразу же по достоинству оценила встретившую ее появление тишину и немедленно подключилась к делу.

– Что тут происходит? – спросила она.

– Скажи им, пожалуйста, куда мы отсюда отправились вечером в пятницу, – сказал ей Катлер. – Этим джентльменам, кажется, не терпится поиграть в полицейских и преступников.

– Да вы шутите, – сказала Лесли и тут же поняла, что они отнюдь не намерены шутить. – Мы пошли пообедать с друзьями, – быстро добавила она. – С Маджи и Дениелом Роунетами. Она – одна из наших манекенщиц. А что?

– В котором часу вы вышли из ресторана, миссис Катлер?

– В десять.

– И ваш муж все время был вместе с вами?

– Да, конечно, он был все время с нами. – Обернувшись к Катлеру, она сказала:

– Послушай, а у них и в самом деле есть право проделывать все это? Может, нам стоило бы пригласить Эдди?

– А кто такой этот Эдди? – спросил Клинг.

– Наш адвокат.

– Адвокат вам не понадобится.

– Вы недавно работаете детективом? – внезапно спросил у Клинга Катлер.

– Что вы хотите этим сказать?

– Я хочу этим сказать только то, что ваши приемы ведения допроса оставляют желать лучшего.

– Да? И в каком же это отношении? Чего же, по-вашему, недостает в моем подходе, мистер Катлер?

– Я бы это определил, как отсутствие деликатности.

– Это уже становится забавным.

– Очень рад, что мне удалось все же позабавить вас.

– А может, вам покажется еще более забавным тот факт, что лифтер дома семьсот девяносто один по Стаффорд-Плейс описал нам внешность мужчины, которого он поднимал в лифте к Тинке именно в тот вечер, когда было совершено убийство, и что описание это полностью совпадает с вашей внешностью? Как, интересно, это обстоятельство отразится на вашем чувстве юмора, мистер Катлер?

– Я и близко не подходил к дому Тинки в этот вечер!

– Все это еще предстоит проверить. Надеюсь, что вы не станете возражать против того, чтобы мы встретились и поговорили с вашими друзьями, с которыми вы обедали в тот вечер, просто для полной уверенности.

– Секретарь даст вам их телефон, – холодно бросил Катлер.

– Благодарю вас. Катлер многозначительно поглядел на часы.

– Мне предстоит деловой ленч, – сказал он. – Так что, джентльмены, если у вас больше…

– Я хотел бы задать несколько вопросов вашей секретарше, относительно телефонных звонков к Тинке, – сказал Карелла. – А кроме того, мне хотелось бы, чтобы вы поподробнее рассказали нам о круге знакомств Тинки и о ее друзьях.

– Ну, в этом вопросе вам, пожалуй, сможет помочь моя жена, – Катлер мрачно поглядел на Клинга и добавил:

– Я не собираюсь выезжать из города. Кажется об этом вы всегда предупреждаете подозреваемых, не так ли?

– Вот именно. Так что лучше вам действительно не выезжать из города, – сказал Клинг.

– Берт, – как бы мимоходом бросил Карелла, – я полагаю, что тебе нужно срочно поехать в участок. Гроссман пообещал сообщить по телефону результаты криминальной экспертизы сразу же после полудня. Одному из нас обязательно нужно там быть.

– Да, конечно, – сказал Клинг. Он направился к двери и, уже взявшись за ручку, обернулся. – Мой партнер наверняка покажется вам более деликатным, чем я, – сказал он и вышел.

Карелла, оценив обстановку, только удрученно вздохнул.

– А не могли бы мы именно сейчас поговорить с вашей секретаршей, миссис Катлер? – спросил он.

Глава 3

Когда в два часа дня Карелла покидал рекламное агентство, он не мог похвастаться, что сведения, которые ему удалось там собрать, слишком-то отличались от того, что он уже знал о Тинке Закс. Секретарша, по-прежнему излучавшая всем своим существом доброжелательность и искреннее желание оказать всяческое содействие, не смогла, однако, припомнить ни одного из поручений, сделанных по телефону для Тинки Закс в день ее трагической смерти. Она запомнила только, что все поручения были личного порядка, а некоторые из них были от мужчин, однако, имен этих мужчин она припомнить не смогла, как, впрочем, не смогла она припомнить имен и женщин, звонивших в тот день. Одним словом, она не смогла вспомнить буквально ни одного человека из тех, кто пытался дозвониться к Тинке в тот день.

Карелла поблагодарил ее за оказанное содействие, а потом посидел немного с Лесли Катлер, все еще продолжавшей пылать негодованием из-за грубого обращения Клинга с ее мужем. Карелла попытался составить список мужчин, с которыми Тинка могла быть знакома. Однако и это оказалось пустым номером, поскольку Лесли сразу же объявила ему, что Тинка, в отличие от большинства других манекенщиц агентства (слово "манекенщица" уже начинало действовать ему на нервы), никогда не распространялась относительно своих личных дел, никогда не позволяла никому из мужчин заезжать за ней в агентство, никогда не говорила о мужчинах, играющих хоть какую-то роль в ее жизни, даже с другими манекенщицами (да, слово это и впрямь раздражает его). Сначала Карелла склонен был думать, что Лесли не желает давать ему информацию из-за дурацкого поведения Клинга в начале разговора. Но, расспросив ее поподробней, он пришел к выводу о том, что она и в самом деле абсолютно ничего не знает о личных делах Тинки. Даже в тех редких случаях, когда она с мужем оказывалась приглашенной к Тинке домой, это был очень простой обед на троих, без кого-либо постороннего. Девочка Энни обычно в таких случаях спала в детской. Окончательно покоренная любезностью Кареллы, которая так выгодно отличалась от грубого поведения Клинга, Лесли даже предложила ему ознакомиться с рекламным проспектом агентства, посвященным специально Тинке Закс. Такие проспекты обычно рассылаются всем фотографам, рекламным агентствам, художественным руководителям и, вообще, предполагаемым клиентам агентства. Он взял этот проспект, поблагодарил ее и откланялся.

Потом, сидя за гамбургером и чашкой кофе в закусочной, расположенной всего в двух кварталах от участка, Карелла вынул этот проспект из конверта и невольно снова вспомнил, как чудовищно выглядела прекрасная Тинка Закс, когда он видел ее в последний раз. Рекламный проспект, если и помог ему в чем-то, так только в том, что показал что Тинка всегда фотографировалась одетой. Она, например, никогда не рекламировала купальных костюмов или нижнего белья и это было весьма примечательной деталью, которая тем не менее ничем не могла помочь ему в расследовании. Он снова упрятал рекламку в конверт, допил кофе и направился в участок.

В участке его встретил пылающий яростью Клинг.

– Послушай, Стив, что это за номера ты выкидываешь? – сразу же начал он.

– Вот рекламный проспектик на Тинку Закс, – спокойно сказал Карелла. – Пожалуй, его стоит на всякий случай приобщить к делу.

– Меня не интересуют никакие рекламные проспекты. Почему ты не отвечаешь на мой вопрос?

– Я предпочел бы не разговаривать сейчас на эту тему. Гроссман звонил?

– Да. Единственные отпечатки пальцев, которые им пока что удалось добыть, принадлежат убитой. Правда, они еще не обследовали кухонный нож и ее записную книжку. Но ты только не пытайся увести меня в сторону, Стив. Я, черт побери, имею право выяснить у тебя, почему ты так себя ведешь.

– Берт, мне совсем не хочется сейчас вступать с тобой в споры. Давай просто оставим это, ладно?

– Нет, не ладно.

– Нам придется вместе работать над этим делом и очень может быть, что работа нам предстоит довольно долгая. И мне совсем не хочется начинать сотрудничество с…

– Да, все это верно, но я тоже не позволю, чтобы ты вдруг отсылал меня в участок только потому, что кому-то не понравились мои вопросы.

– Никто не приказывал тебе идти в участок.

– Стив, ты выше меня по званию и ты сказал мне, чтобы я вернулся в участок, и это по существу являлось приказом. И я хочу знать, почему ты это сделал?