Круги по воде

– Интересно…

Игорь внимательно осмотрел кусок доски, лежавшей перед ним, потом осторожно его перевернул.

– А-а… Вижу, вижу… Ничего себе, следы…

Он не спеша закурил и, щурясь от дымка сигареты, посмотрел на Виталия.

– И какие по этому поводу соображения?

– Всякие, — уклончиво ответил Виталий. — Полезно, например, результаты экспертизы сопоставить с показаниями Булавкина.

– Так, так. И не только Булавкина, — Игорь минуту подумал и добавил: — А ещё и Анны Николаевны.

– Это кто такая?

– Очень симпатичная женщина. Работает в бухгалтерии завода, — ответил Игорь. — Она видела в тот, последний вечер Лучинина. И шёл он не один.

– Ас кем?

– Она не знает. Но если…

– Точно! — воскликнул Виталий. — Так и надо будет сделать.

Он уже забыл о своей обиде, уже не было в его голосе ни официальности, ни иронии.

– Ах черт! Здорово! — он даже потёр руки от удовольствия. — Я сейчас вспомнил. Её фамилия Бурашникова, да?

– Совершенно верно. А теперь насчёт биологической экспертизы, — снова нахмурился Игорь и посмотрел на Томилина. — Займись, Николай. В область придётся послать.

– Надо очень срочно, — добавил Виталий.

Они говорили о разных, действительно важных и неотложных делах, но при этом все трое думали об одном и том же: значит, Лучинин не покончил с собой? Значит, ЭТО… убийство? Но тогда кто? По каким мотивам? Как? Главное, конечно, кто? Неужели угрожающее пись-ыо Носова не было пустой угрозой?

Когда Томилин ушёл, унося с собой свёрток с доской, Виталий не выдержал первый.

– Ты только подумай! — воскликнул он. — Нет, ты только подумай! Значит, все-таки убийство? А я-то уже начинал верить…

– Когда ты прочтёшь все материалы и особенно допрос Ревенко, ты ещё больше поверишь, — мрачно сказал Игорь. — Это, я тебе доложу, такой негодяй…

– Да, да! Надо прочесть! — загорелся Виталий. — Где они?

– Сейчас дам… — Игорь помедлил. — Все-таки надо ещё десять раз все проверить. Человек есть человек. Сейчас он думает так, через минуту — совсем по-другому. Особенно в том состоянии, в каком находился Лучинин.

– Это, конечно, верно, — согласился Виталий. — Состояние у него было страшное. Все летело, все горело кругом…

– Вот именно. И нервы были уже ни к черту.

– Но Булавкин говорит…

– Главное не это, — покачал головой Игорь. — Главное то, что с ним случилось. Узнаем, что произошло с Булавкиным — узнаем и что произошло с Лучининым. Я уверен.

– Пожалуй, тут ты прав…

– Да! — вдруг вспомнил Игорь. — Забыл тебе сказать. Вчера вечером я говорил с Коршуновым.

– Ну, ну и что? — нетерпеливо спросил Виталий.

– Интересовался, как идут дела. Он, между прочим, здорово нам помог там, в Москве. К нему заходил Мацулевич. И он сам беседовал с этим Кобецом.

– Здорово! — воскликнул Виталий. — Представляю результат.

– Даже не представляешь. Тот сам все написал. Все как есть. Вот тут прочтёшь, — Игорь похлопал рукой по папке. — Целая исповедь.

– А что ещё Коршунов говорил?

– Ещё? Ну, я ему все доложил. По спецсвязи разговор был.

– Это понятно, — нетерпеливо заметил Виталий. — А дальше?

Игорь усмехнулся.

– Дальше, одобрил. Даже, представь себе, похвалил. И ещё сказал, что Светлов не приедет. Считает, что мы справимся сами, А он собирается в другое место.

– Интересно, куда?

– Куда-то в Среднюю Азию. Не то во Фрунзе, не то в Ташкент. Не знаю.

– Ого! Значит, что-то стряслось?

– Помнишь дело по Борску? С паспортами и снотворными?

– Ещё бы!

– Ну так вот. Ниточка идёт оттуда.

– Ишересно… — завистливо протянул Виталий.

– Словом, ты пока читай все материалы, — Игорь уже настроился на деловой лад. — А я поехал…

Снова зазвонил телефон. Игорь узнал голос Симакова.

– Товарищ Откаленко?

– Я. Здравствуйте, Иван Спиридонович.

– Уж извините, что вчера не позвонил, — сказал Симаков. — Узнавал, так-эдак, о чем просили.

– И узнали?

– А как же. На заявлении стоит личная резолюция Владимира Яковлевича: «Оформить в дозировочный цех». Все честь по чести.

– Выходит, к Носову?

– Именно. И ещё ребята говорят, сам Носов его и привёл. Говорят, дружки они, так-эдак. Но мы этих дружков…

– Нет, Иван Спиридонович, — возразил Игорь твёрдо. — Этими дружками теперь займёмся мы. Анашин на работе?

– Именно. С кем-то уже полаялся, говорят.

– Присмотрите, чтобы никуда не ушёл. Мы сейчас приедем. Только осторожно, Иван Спиридонович. Очень осторожно. Вы меня понимаете?

– А как же! Насчёт этого все понятно. Тут другое дело, так-эдак, появилось.

– Какое ещё?

– Говорят, Ревенко арестован, так-эдак? Надо народу объяснить, Игорь Сергеевич. А то всякие слухи, разговоры. Ни к чему это. Конечно, мы его как облупленного знаем…

– Как облупленного знаем его пока только мы, — засмеялся Игорь. — И все объясним, все расскажем, Иван Спиридонович. На этот счёт можете не сомневаться.

– Ну что ж, — удовлетворённо сказал Симаков. — А за что его, так-эдак, интересно знать?

– За многое. Но пока говорить рано, Иван Спиридонович. Следствие ещё не закончено.

– Ну, ясно. Всего вам наилучшего.

Игорь повесил трубку.

– Золотой мужик, — сказал он. — Говоришь с таким, и душа радуется, честное слово. Вот дела. Знакомься. А я поехал. Будем брать Анашина.

Виталий, сразу посерьёзнев, взглянул на друга.

– Смотри, — строго сказал он. — Это не шутки. Это бандит серьёзный. И что у него в кармане теперь — тоже неизвестно. Так что с умом берите. Может, все-таки мне тоже поехать?

Он поднялся с дивана и поправил свою кепку. Под ней мелькнула белая полоска бинта.

– Нет уж, — возразил Игорь. — Ты пока отъездился. И черепок твой ещё подлечить требуется.

– А, что ему будет! — махнул рукой Виталий. — Но Анашин, понимаешь…

– С Анашиным будет порядок. Не волнуйся.

Игорь надел пиджак и поправил в кармане пистолет.

– А я вот, представь себе, волнуюсь, — с вызовом ответил Виталий.

Прежде всего пришлось заехать в прокуратуру к Ку-чанскому, получить ордер на арест Анашина и на обыск в его комнате. Нападение на Булавкина и тяжкое его ранение было вполне достаточным основанием для такой меры.